Изабелла де Фуа
Изабелла де Фуа-Кастельбон (фр. Isabelle de Foix-Castelbon; до 2 ноября 1361 — 1428) — графиня де Фуа, виконтесса де Беарн, де Марсан, де Габардан и де Лотрек, княгиня-соправитель Андорры в 1398—1412 годах, виконтесса де Кастельбон и де Сердань в 1400—1412 годах, дочь Роже Бернара II, виконта де Кастельбон, и Жероды, дамы де Навель.
Содержание
Биография
Точный год рождения Изабеллы неизвестен, впервые в источниках она упоминается 2 ноября 1361 года. Она была единственной дочерью виконта Кастельбона Роже Бернара II, происходившего из младшей ветви дома Фуа-Каркассон. Также у неё был брат Матье, который после смерти отца в 1381 году унаследовал Кастельбо в Каталонии. В том же году Изабелла была выдана замуж за Аршамбо де Грайи, капталя де Бюш и графа де Бенож.
В 1391 году умер троюродный брат Изабеллы Гастон III Феб, граф де Фуа и виконт Беарна. Он не оставил прямых наследников, поэтому его владения унаследовал Матье де Фуа, брат Изабеллы. Однако Матье также не оставил наследников, поэтому после его смерти в августе 1398 года Изабелла и Аршамбо унаследовали обширные владения, в состав которых входили графство Фуа и виконство Лотрек в Лангедоке, а также виконтства Беарн, Габардан, Марсан в Гаскони. Кроме того, графы Фуа совместно с епископами Урхеля были сюзеренами Андорры.
Однако король Франции Карл VI оспорил наследование Изабеллы и Аршамбо. Аршамбо, который участвовал в Столетней войне против Франции, отказался признавать сюзеренитет короля Франции на Беарн, и были опасения, что огромные владения на юге Франции перейдут к Англии. Началась война, в результате которой французская армия под командованием коннетабля Сансера заняла большую часть Беарна. Аршамбо и Изабелла ничего не могли противопоставить французам, в результате чего 10 мая 1399 года в Тарбе они подписали договор, по которому признавали себя вассалами французского короля. Двух старших сыновей как заложников Аршамбо отправил ко французскому двору. 2 марта 1402 года он вместе с сыновьями принёс вассальную присягу королю Франции. В 1400 году король Арагона Мартин I вернул Изабелле каталонские виконтства Кастельбон и Сердань, отобранные в 1396 году у её брата Матье.
В результате Аршамбо и его потомки оказались на службе королей Франции. Его дети приняли родовое имя матери (де Фуа).
Аршамбо умер в 1412 году. Чтобы избежать двойного вассалитета, по завещанию Аршамбо его владения были разделены. Старший сын Жан I получил наследство матери — Фуа, Беарн, Марсан, Габардан и Кастельбон, а второй сын Гастон I — английские владения отца и титулы капталя де Бюш, сеньора де Грайи и графа де Бенож.
Изабелла пережила мужа, она умерла в 1428 году. Её похоронили в цистерианском аббатство Буббон в Мазере.
Брак и дети
Жена: с 1381 Аршамбо де Грайи (ок. 1330—1412), виконт де Кастийон и сеньор де Гюрсон с 1356, капталь де Бюш, сеньор де Грайи и граф де Бенож с 1369, граф де Фуа, виконт де Беарн, де Марсан и де Габардан и князь-соправитель Андорры (по праву жены) с 1398, виконт де Кастельбон и де Сердань (по праву жены) с 1400, капитан-генерал Лангедока с 1412. Дети:
- Жан I де Фуа (ок. 1382 — 4 мая 1436), граф де Фуа, виконт де Беарн, де Марсан, де Габардан и де Кастельбон, князь-соправитель Андорры с 1412, граф де Бигорр с 1425
- Гастон I де Фуа-Грайи (ок. 1385—1455), капталь де Бюш, сеньор де Грайи, граф де Бенож, де Лонгвиль, сеньор де Гюрсон, де Сен-Круа-де-Виллагран, де Рол и де Мейль с 1412
- Пьер де Фуа (1386 — 13 декабря 1464), кардинал с 1409, епископ Лескара в 1405—1422, архиепископ Арля с 1450
- Аршамбо де Фуа (ум. 10 сентября 1419), сеньор де Навель с 1412, камергер герцога Бургундии Жана Бесстрашного
- Матье де Фуа (ум. декабрь 1453), сеньор де Севрьер с 1412, граф де Комменж с 1443
Напишите отзыв о статье "Изабелла де Фуа"
Примечания
Литература
- Устинов В. Г. Столетняя война и Войны Роз. — М.: АСТ: Астрель, Хранитель, 2007. — 637 с. — (Историческая библиотека). — 1500 экз. — ISBN 978-5-17-042765-9.
- Monlezun, Jean Justin. [books.google.com/books/pdf/Histoire_de_la_Gascogne.pdf?id=sHW_kCR87l8C&output=pdf&sig=KDJUp8tgj00AvnNhQuhkFl1Daow Histoire de la Gascogne] = Histoire de la Gascogne depuis les temps les plus reculés jusqu'à nos jours. — J.A. Portes, 1846—1850. (фр.) ([armagnac.narod.ru/Monlezun/Monl_G.htm русский перевод])
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/TOULOUSE%20NOBILITY.htm#ArchambaudGraillydied1413B Comtes de FoiX (Grailly)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 16 ноября 2013.
- [www.foixstory.com/data/comtes/14.htm Isabelle de Foix-Castelbon (1398 - 1412) et Archambaud de Grailly (1398 - 1412)]. FOIXSTORY. Проверено 16 ноября 2013.
Отрывок, характеризующий Изабелла де Фуа
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
