Изабелла I (королева Кастилии)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Изабелла I Кастильская»)
Перейти к: навигация, поиск
Изабелла I Кастильская
Isabel I la Católica<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

Королева Кастилии и Леона
1474 — 1504
Предшественник: Энрике IV
Преемник: Хуана I Безумная
 
Рождение: 22 апреля 1451(1451-04-22)
Мадригаль-де-лас-Альтас-Торрес, Кастилия и Леон
Смерть: 26 ноября 1504(1504-11-26) (53 года)
Медина-дель-Кампо, Кастилия и Леон
Место погребения: Королевская капелла в Гранаде
Род: Трастамара
Отец: Хуан II Кастильский
Мать: Изабелла Португальская
Супруг: Фердинанд II Арагонский
Дети: 1. Изабелла Астурийская
2. Хуан Астурийский
3. Хуана Безумная
4. Мария Арагонская
5. Екатерина Арагонская
 
Автограф:

Изабе́лла I Касти́льская, также Изабелла Католи́чка (исп. Isabel I la Católica) (22 апреля 1451 — 26 ноября 1504) — королева Кастилии и Леона. Супруга Фердинанда II Арагонского, династический брак с которым положил начало объединению Испании в единое государство.





Биография

Происхождение и вопрос престолонаследия

Дочь Хуана II, короля Кастилии, от второго брака. . После смерти отца в 1454 году, королём Кастилии стал старший брат Изабеллы — Энрике IV. Из-за своей неспособности произвести потомство этот правитель получил прозвище «Бессильный».

Второй раз король женился на Жуане Португальской, сестре короля Афонсу V Африканца, которая также, как говорили, оставшись нетронутой после первой брачной ночи, вскоре взяла себе любовника Бельтрана де ла Куэву. Рождённая ею девочка, Хуана, воспринималась всеми как плод адюльтера и получила прозвище «Бельтранеха» в честь своего предполагаемого отца. Со второй женой король также развёлся.

Эти факторы — бессилие короля Энрике, измены королевы Жуаны и сомнительность происхождения её дочери Хуаны сделали вопрос престолонаследия актуальным. Знать принудила короля Энрике назвать наследником своего младшего брата Альфонсо (XII) Соперника (Изабелла была средним ребёнком). Король первоначально согласился, предполагая, что Альфонсо женится на его дочери Хуане Бельтранехе, но спустя некоторое время передумал.

Кортесы, взяв под контроль Альфонсо и провозгласив его королём в Авиле, вступили в борьбу с королём Энрике (Битва при Ольмедо (1467)). Вся Кастилия разделилась на два враждебных лагеря: северные провинции были за Энрике, южные — за Альфонсо. Год спустя в возрасте 14 лет Альфонсо умер, и надежды мятежных дворян сосредоточились на Изабелле. Но она отвергла их заигрывания, оставаясь лояльной к брату, и он официально провозгласил её наследницей престола в 1468 году подписав Договор у Быков Гисандо, в силу которого наследницей престола (принцессой Астурийской) признавалась Изабелла, причём король обязывался не принуждать её к нежелательному для неё браку, а она обязывалась не выходить замуж без согласия брата. Таким образом, ради установления стабильности в королевстве и недопущения новой гражданской войны, король пренебрёг своей официальной дочерью Хуаной Бельтранехой. Энрике IV пытался выдать свою сестру Изабеллу замуж, предлагая ей несколько кандидатов, но она отвергла его варианты, тайно выйдя замуж за Фердинанда, принца Арагонского.

Брак с Фердинандом

Инициатива венчания исходила от архиепископа Толедского Альфонсо Каррильо де Акуньи. Брак с 17-летним Фердинандом был заключён 19 октября 1469 года предположительно в Вальядолиде, хотя есть версия, что он был заключен в Алькасаре Сеговии. Бракосочетание было тайным, король Энрике не дал на него своего разрешения. Свита жениха прибыла в Кастилию, переодевшись купцами. Кроме того, так как жених и невеста были троюродными братом и сестрой, требовалось разрешение от папы. Необходимый документ был сфабрикован, а разрешение было получено задним числом. Фердинанд, наследник трона Арагона, в силу брачного договора обязывался жить в Кастилии, соблюдать законы страны и ничего не предпринимать без согласия Изабеллы, становясь, таким образом, принцем-консортом при будущей королеве.

Узнав об этом, Энрике объявил сестру нарушившей договор и по причине этого лишённой престола, объявив своей наследницей Хуану на церемонии Валь де Лосоя (исп.). И хотя впоследствии Энрике помирился с сестрой и признал её союз с Фернандо, после смерти Энрике ситуация с престолонаследием оказалась спорной.

Исабель провозгласила себя королевой 13 декабря 1474 года в Сеговии, сторонники же Хуаны поднялись в защиту её прав, таким образом началось междоусобие, в которое вмешался король Португалии Афонсу V, дядя Хуаны Бельтранехи, которую он взял в жёны в 1475 году как обоснование своих притязаний на Кастилию и восстановления на её троне законной королевы — Хуаны. Но этот брак впоследствии был аннулирован папой римским Сикстом IV из-за близкого родства.

Династическая уния Кастилии и Арагона

Однако на момент провозглашения Исабель в качестве королевы, Фернандо находился в Арагоне и был провозглашён лишь как законный супруг королевы, а не король. Это сильно его оскорбило и поставило их брак под угрозу. Подписанием Соглашения в Сеговии между супругами был урегулирован вопрос о властных полномочиях в Королевстве Кастилия и Фернандо стал королём-соправителем своей супруги, получив широкие властные полномочия. Кортесами при этом было постановлено, что управление государством должно исключительно принадлежать Исабель, что участвовать в нём Фернандо может лишь как её уполномоченный, что акты о назначении на должность и произнесение судебных приговоров должны совершаться от имени обоих супругов, что имена их должны чеканиться на монетах, но казна и войско Кастилии и Леона должны находиться в исключительном распоряжении Исабель.

Тем не менее, оба королевства продолжали сохранять автономию — их институты власти, а также другие социальные и экономические структуры были полностью раздельными, в Кастилии и Арагоне даже говорили на разных языках.

Борьба с Португалией

Прежде всего они подавили продолжавшиеся гражданские междоусобия из-за престолонаследия, которые усложнились вторжением в Кастилию португальского короля Афонсу V, поддерживавшего права своей племянницы и вместе с тем, жены — Хуаны Бельтранехи. Борьба эта продолжалась до октября 1479 года. Послание Папы Сикста IV, в котором тот аннулировал выданное им ранее разрешение на брак Афонсу и Хуаны, окончательно подорвало претензии претендентов на престол Кастилии. К тому же, видя безрезультатность попыток продвинуться в Кастилии сколь-либо далеко и будучи дважды (в 1476 и 1479 гг.) отбит кастильскими войсками, верными Исабель, Афонсу V решил заключить мир и отказаться от притязаний на кастильский престол.

Правление

В течение своего почти 30-летнего царствования, богатого событиями, Изабелла сумела возвысить королевскую власть Кастилии до небывалой дотоле высоты. Самоуправство кастильских грандов и независимость городов были сильно ограничены введением эрмандады; кортесы все более утрачивали свою самостоятельность и подчинялись королевскому абсолютизму. Ту же участь испытали и 3 духовно-рыцарских ордена Кастилии (сантиагский, калатравский и алькантарский), после того, как Изабелла сделала своего мужа их великим магистром. В религиозных делах Изабелла стремилась ограничить зависимость кастильской церкви от римской курии и ещё более подчинить её королевскому авторитету.

1492 год

1492 год был эпохальным для правления Изабеллы, в нём совместилось несколько крупнейших событий[1]: взятие Гранады, обозначившее конец Реконкисты, покровительство Колумбу и открытие им Америки, а также изгнание евреев и мавров из Испании.

Смерть

В последние годы жизни Изабелла превратилась из легендарной героини в меланхоличную затворницу. Она стала медлительной и угрюмой. Из четырёх её дочерей старшая умерла, младшая была далеко в Англии, третья — в Португалии, четвёртой, Хуане, самой красивой и одухотворённой, вскоре было суждено сойти с ума.

Изабелла умерла в 1504 году, оставив наследницей всех своих владений дочь, Хуану, уже в то время подозреваемую в неуравновешенности. Поэтому в завещании были оговорены специальные условия.

Захоронена в Королевской капелле в Гранаде.

Характер и внешность Изабеллы

Изабелла была известна красотой, умом, энергией, непреклонным характером, отличалась упорством, богобоязненностью и самонадеянностью. Она проводила время то в походах, где, сидя на лошади, сама нередко командовала отрядами, то в кабинете, где вместе со своими секретарями занималась чтением и составлением государственных бумаг.

Во внешности королевы особо выделялись зеленовато-голубые глаза, характерные для династии Трастамара. Цвет лица был нежным, волосы золотистыми, рост — невысокий, а телосложение не особенно изящным. Тем не менее отмечали, что в облике её было врожденное благородство и достоинство.

Так как детство своё она провела вдали от двора и её не рассматривали как наследницу, образование её было достаточно слабым. Её обучили чтению, письму и хорошим манерам. Вышивание осталось её любимым занятием и отдыхом от государственных дел. Многие пробелы в своём образовании ей впоследствии пришлось навёрстывать самой.

Дети

  1. Изабелла Астурийская (2 октября 1470 — 24 августа 1498), первым браком за инфантом Афонсу Португальским, вторым за его дядей Мануэлем I Португальским, следующим наследником престола.
  2. Сын (31 июня 1475).
  3. Хуан Астурийский (30 июня 1478 — 4 октября 1497), женат на Маргарите Австрийской
  4. Хуана Безумная (6 ноября 1479 — 12 июня 1555), королева Кастилии, замужем за Филиппом Красивым (братом Маргариты Австрийской, это были двойные браки)
  5. Сын (1480).
  6. Сын (1481).
  7. Мария Арагонская (29 июня 1482 — 7 марта 1517) — после смерти сестры Изабеллы стала следующей женой Мануэля I Португальского
  8. Дочь (29 июня 1482).
  9. Екатерина Арагонская (16 декабря 1485 — 7 января 1536) — жена Артура, принца Уэльского, затем его брата — Генриха VIII Тюдора.
  10. Педро (1488—1490) умер в возрасте двух лет.


В культуре

В художественной литературе
  • роман Лоренса Шуновера «Крест королевы»
  • роман К. У. Гортнера «Клятва королевы»
  • роман Абеля Поссе «Райские псы»
  • роман Фенимора Купера «Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай»
  • романы Виктории Холт «Королева Кастильская» и «Испания для королей»
В кинематографе
В космосе
  • В 1994 году в честь Изабеллы I был назван второй по величине кратер Венеры Изабелла

См. также

  • Исабелино — архитектурный стиль, названный в честь королевы.

Напишите отзыв о статье "Изабелла I (королева Кастилии)"

Примечания

  1. П.Вилар. История Испании, М., 2006, с.43

Литература

Ссылки

  • [www.reinacatolica.org Портал, посвящённый Изабелле]  (исп.)
  • [www.cervantesvirtual.com/historia/monarquia/isabeli_02.shtml Коллекция изображений на Cervantesvirtual.com]

Отрывок, характеризующий Изабелла I (королева Кастилии)

– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.