Изба-читальня
Изба-читальня — центр просвещения в деревнях и сёлах СССР.
Содержание
Описание
Появились, видимо, ещё в XIX веке в Российской империи, получили большое распространение в 1920-х годах в рамках проведения культурной революции и являлись одной из форм ликбеза, а также политической пропаганды. В 1930-х годах Народным комиссариатом просвещения РСФСР устраивались конкурсы среди изб-читален. Так, в 1934 году проводился смотр-конкурс на лучшую подготовку изб-читален к зимней работе с премиальным фондом 12200 рублей. При избе-читальне в то время была библиотека, действовали кружки: агро-зоо-технический, самообразовательный и другие[1]. К 1948 году количество изб-читален в СССР было около 48 тысяч. С повышением уровня образованности населения, постепенно, к началу 1960-х годов функции изб-читален перешли к клубам, домам культуры и библиотекам, и к 1970 году их число в СССР уменьшилось до 5700[2].
Заведующий избой-читальней назывался «избач» (притяжательное прилагательное «избаческий»).
В культуре
Изба-читальня изображена на шкатулке (1925) и пластине (1927) работы художника из Палеха Ивана Баканова. Ей также посвящена одноимённая картина, написанная в 1929 году марийским художником Павлом Горбунцовым[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Изба-читальня"
Примечания
- ↑ О проведении смотра-конкурса на лучшую подготовку изб-читален к зимней работе // Бюллетень народного комиссариата по просвещению РСФСР.— №32 за 1934 год.—С.14
- ↑ Изба-читальня // Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд. / Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: Советская Энциклопедия, 1972. — Т. 10. Ива — Италики. — С. 50.
- ↑ Её репродукция доступна среди [journal.iea.ras.ru/online/2013/2013_4_193_201_Kolcheva.pdf иллюстраций к статье Э. М. Колчевой и Н. А. Большовой] (название статьи — «Структура этнокультурного пространства в художественно-этнографических работах 20—30-х гг. XX в. из фондов Национального музея Республики Марий Эл им. Т. Евсеева»), опубликованной в журнале РАН «Этнографическое обозрение» №4 за 2013 год.
Ссылки
- [palekh.narod.ru/win/bakan_im.htm Изображение избы-читальни на шкатулке (1925 год)] — работы известного художника Ивана Баканова
|
Это заготовка статьи о культуре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
Отрывок, характеризующий Изба-читальня
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
