Изварино (Новомосковский административный округ)

Деревня Изварино Страна РоссияРоссия Субъект Федерации МоскваМосква Административный округ Новомосковский Поселение Внуковское Координаты 55°37′26″ с. ш. 37°15′39″ в. д.55.62389° с. ш. 37.26083° в. д. / 55.62389; 37.26083    Прежние названия Васильевское Высота центра 181 м Население ↗179 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 142750 Автомобильный код 77, 97, 99, 177, 197, 199, 777 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=45297552106 45 297 552 106]

Изварино — деревня в Новомосковском административном округе Москвы (до 1 июля 2012 года была в составе Ленинского района Московской области). Входит в состав поселения Внуковское. Население — 179 чел. (2010).

География

Деревня расположена на правом берегу реки Ликовы, в трёх километрах от Минского шоссе, в двух километрах от Киевского шоссе. Ближайшая железнодорожная станция — Внуково Киевской железной дороги.

В деревне 6 улиц — Ильинская, Изваринская, а также 1-я, 2-я, 3-я и 4-я Изваринские. Связана автобусным сообщением с аэропортом Внуково, станцией метро Тёплый Стан, городами Московский, Видное и Одинцово.

Население

Численность населения
1852	1859	1890	1899	1926	2006	2010
193	↘96	↘95	↘91	↗167	↘64	↗179

История

Впервые упоминается в писцовой книге Ф. Пушкина и дьяка А. Строева 1627—1628 гг., где записано, что д. Суково, Изварино на реке Ликове по ввозной грамоте царя Фёдора Иоанновича за 1596 год находилась в поместье Ивана Васильевича Биркина, а ранее за его отцом. Во время переписи вся деревня состояла лишь из помещикова двора, в котором жили деловые люди Левка Антипов да Марко Дмитриев.

К селу с северной стороны примыкает территория церкви Ильи пророка, построенной в псевдорусском стиле в 1904 году, и кладбище. До середины XX века рядом сохранялась и прежняя, деревянная, церковь, сгоревшая (или разобранная со время войны на дрова).

В середине XIX века село Изварино относилось к 1-му стану Звенигородского уезда Московской губернии и принадлежало дочери генерал-поручика Нефедьевой А. И., в селе была православная церковь, проводилась ярмарка, крестьян 93 души мужского пола и 100 душ женского.

В «Списке населённых мест» 1862 года Изварино (Васильевское) — владельческое село 1-го стана Звенигородского уезда по правую сторону Ново-Калужского тракта из Москвы на село Нара Верейского уезда, в 30 верстах от уездного города и 18 верстах от становой квартиры, при речке Ликове, с 13 дворами и 96 жителями (44 мужчины, 52 женщины).

По данным на 1899 год — село Перхушковской волости Звенигородского уезда с 91 жителем и земской школой.

В 1913 году — 24 двора и земское училище.

По материалам Всесоюзной переписи населения 1926 года — деревня Внуковского сельсовета Козловской волости Московского уезда Московской губернии в 1,5 км от Боровского шоссе и 2,5 км от станции Внуково Московско-Киево-Воронежской железной дороги, проживало 167 жителей (80 мужчин, 87 женщин), насчитывалось 38 хозяйств, из которых 30 крестьянских, имелись школа и школа-семилетка.

1929—1960 гг. — населённый пункт в составе Кунцевского района Московской области.

1960—1963 гг. — в составе Ульяновского района Московской области.

1963—1965 гг. — в составе Звенигородского укрупнённого сельского района Московской области.

1965—2012 гг. — в составе Ленинского района Московской области.

1 июля 2012 года деревня вошла в состав Москвы.

Достопримечательности

• Ильинская церковь (1904 г.), арх. Н. Садовников, Б. Шнауберт.
• На противоположном берегу реки — руины усадьбы «Изварино» (середина XIX века).

Интересные факты

Последнее, третье здание изваринской школы, основанной в Изварине в 1896 году, было построено в 1961 году несколько в стороне от Изварина и территориально к Изварину не относится. Место вокруг школы получило название посёлок Изваринской школы.

Библиография

• Вульфов Александр. [www.ogoniok.com/archive/2001/4703-4704/28-16-18/ Легенды и мифы дедушки Внукова] // Огонёк. — № 28—29. — 23 июля 2001 года.

Ссылки

• [russian-church.ru/viewpage.php?cat=moscow_area&page=374 Русские церкви]

Отрывок, характеризующий Изварино (Новомосковский административный округ)

– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.