Изгнание
Изгнание — вид наказания, заключающийся в перемещении лица или группы лиц с места обычного проживания (в городе, области, государстве) под страхом тюремного заключения или казни.
Известно уже в Ветхом Завете, в античном праве (др.-греч. εξορία, лат. exilium, юридически отличалось от ссылки (лат. relegatio), при которой наказанному назначается конкретное место проживания).
В Древней Греции изгнание назначалось путём голосования (остракизм).
В Древнем Риме право на изгнание имел римский Сенат.
Изгнанию из Флоренции подвергся Данте Алигьери.
Видом изгнания было принятое в СССР наказание в виде запрета на жительство в крупнейших городах («минус двенадцать») и высылка за 101-й километр, при которых наказываемый мог сам выбирать место жительства. Изгнанию подверглись некоторые общественные деятели и работники искусств (А. Солженицын, О. Рабин и др.).
Изгнанию могут подвергаться целые народы (см. Депортация, Этнические чистки).
Слово «изгнание» употребляется также и в смысле добровольной эмиграции с целью избежать преследования.
См. также
- Высылка
- Ссылка
- Персона нон грата
- Литература изгнания
- Музей современного русского искусства в изгнании
Напишите отзыв о статье "Изгнание"
Отрывок, характеризующий Изгнание
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
