Измайловская организованная преступная группировка
| Измайловская организованная преступная группировка | |
| Место базирования | |
|---|---|
| Годы активности |
середина 1980-х годов – настоящее время |
| Территория |
Москва, Братск, Красноярск, Калининград, Хабаровск, часть Дальнего Востока |
| Криминальная деятельность | |
| Союзники | |
| Противники | |
Измайловская организованная преступная группировка — организованная преступная группировка, возникшая в Москве в середине 1980-х годов. Одна из крупнейших и старейших преступных группировок в Москве.[1]
История
Группировка выросла из молодёжных банд, которые в начале 1980-х годов вели постоянные войны за территорию с другими преступными группировками, особенно с «люберами». Костяк группировки составили ранее судимые участники этих банд. Лидером «измайловских» был переехавший в Москву из Казани «авторитет» Олег Иванов. Позже в руководство группировки вошли авторитеты Виктор Неструев (Мальчик), Антон Малевский (Антон Измайловский), Сергей Трофимов (Трофим) и Александр Афанасьев (Афоня). «Измайловскими» руководили не столько лидеры, как в других группировках, сколько эти пятеро авторитетов. Наиболее известным из них был Антон Малевский. Отчасти это было связано с тем, что его несколько раз задерживала милиция с оружием, но он каждый раз уходил от ответственности.
В ОПГ входило около 200 человек (по другим данным — 300-500 человек). ОПГ делилась на две отдельных группировки: "Измайловскую" и "Гольяновскую", из которых доминирующая роль принадлежала Измайловской. Кроме того, в Измайловскую ОПГ входила и Перовская группировка. «Измайловские» начинали с грабежей и разбоев. Впоследствии, как и в случае с другими ОПГ, существенная часть доходов группировки поступала из официальной экономики.
Измайловско-гольяновская группировка базировалась на территории Восточного административного округа Москвы с 1991 года. Одновременно группировка действовала в Восточном, Юго-Восточном, Северо-Восточном и Центральном административном округах, а также в Люберецком и Балашихинском районах Московской области. При этом «измайловские» поддерживали добрососедские отношения с Люберецкой и Балашихинской ОПГ. Измайловская группировка никогда не была в подчинении у Балашихинской ОПГ, даже в период наибольшего расцвета последней. Это было связано с особенностями микрорайона - старый район Москвы, в котором проживают практически только москвичи — поэтому группировка была и оставалась одной из самых сплоченных в городе. Группировка делилась на небольшие группы, во главе каждой стоял участник ОПГ, находящийся «в авторитете». ОПГ имела «общак», из которого оказывалась помощь осужденным участникам ОПГ и выделялись средства на подкуп должностных лиц.
В сферу влияния Измайловской ОПГ входили: Измайлово, Гольяново, часть Перово, часть Сокольников, посёлки городского типа Акулово, Кожухово, Руднево, Восточный, Косино, Ухтомский. «Измайловские» контролировали вещевой рынок в Измайлово, «Вернисаж», автовокзал «Щёлковский», часть аэропорта «Быково», палатки в начале Ленинского проспекта, казино в к/т «Моссовет», часть ТГК «Измайлово».
В основном, в состав ОПГ входили ранее судимые. Кроме того, в группировке было немало бывших сотрудников органов безопасности (МВД, Прокуратуры, ФСБ). Эти люди, на основании действующего законодательства, открывали частные охранные предприятия, под прикрытием которых участники группировки имели возможность на законном основании приобретать огнестрельное оружие.
Участники группировки имели в своем распоряжении большое количество огнестрельного оружия (в том числе автоматического) и взрывчатых веществ, которое доставлялось из «горячих» точек СНГ, стран Прибалтики, а также частей вооруженных сил России.
Группировка располагала обширными связями в правоохранительных органах, откуда получала информацию о готовящихся мероприятиях, имела возможность путём дачи взяток избегать уголовной ответственности.
Преступная деятельность в сфере экономики
Участники группировки легализовывали деньги и материальные ценности, добытые преступным путём, отмывали их в игорном бизнесе, с участием коммерческих структур. Через подставных лиц «измайловские» организовывали коммерческие структуры, посредством которых проходила перекачка денежных валютных средств за границу. Денежные операции осуществлялись с помощью лиц, занимавших высокие посты в органах государственной власти и управления, за что те в качестве вознаграждения получали крупные суммы денег в валюте. За границей деньги вкладывались в недвижимость. Участники группировки пытались взять под контроль операции по экспорту редкоземельных металлов, совместно с другими группировками пытались найти выходы на каналы приобретения радиоактивных веществ с целью последующего экспорта их за границу. «Измайловскими» был создан ряд предприятий по производству ювелирных изделий из драгоценных металлов и камней.
Современность
Измайловская ОПГ существует и в настоящее время. Она является одной из самых могущественных преступных группировок современной России. Действует в Красноярске, Братске, Хабаровске, Калининграде, на Дальнем Востоке (в частности, «измайловские» контролируют древесный, алюминиевый и целлюлозный бизнес). Также группировка активна в США, Германии и Нидерландах[1]. «Измайловские» покупают недвижимость за рубежом[1], контролируют банки и казино.
Лидером группировки является Сергей Аксёнов (Аксён)[2]. Среди лидеров были также осуждённый в 2012 году Константин Маслов (Маслик) и Александр Афанасьев (Афоня)[3].
Напишите отзыв о статье "Измайловская организованная преступная группировка"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.flb.ru/info/32164.html ОПГ : Измайловская ОПГ]
- ↑ [news.am/rus/news/245422.html В Москве состоялось примирение маститых воров «в законе»]. NEWS.am (23 декабря 2014). Проверено 23 декабря 2014.
- ↑ Юрий Вершов. [www.rosbalt.ru/moscow/2012/02/01/940452.html Лидера «измайловских» отправили в колонию]. Росбалт (1 февраля 2012). Проверено 23 декабря 2014.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Измайловская организованная преступная группировка
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
