Израильская хоккейная лига

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Израильская хоккейная лига (ИзХЛ)
ליגה הוקי קרח הישראלית
2015/2016
Основан:

1990

Страна:

Израиль

Руководитель:

Евгений Гусин

Периодичность:

ежегодно

Количество команд:

20
Высший Дивизион — 10
Национальный Дивизион — 10

Действующий победитель:

Ришон Дэвилз

Наибольшее число титулов:

Хоукс (6)

Официальный сайт:

[www.israhockey.co.il israhockey.co.il]

Израильская хоккейная лига (ивр.ליגה הוקי קרח הישראלית‏‎) — высшая хоккейная лига Израиля.





Содержание

История

Первые годы

Развитие израильского хоккея началось в 1986 году. Позднее в Хайфе и в Бат-Яме появились крытые площадки, а в июне 1990 года прошёл первый чемпионат Израиля в котором участвовало 4 команды: ХК Бат Ям, Джерузалем Кэпиталз, ХК Хайфа и ХК Рамат Ган. Первым чемпионом Израиля стала команда ХК Хайфа, победившая в финале команду из Иерусалима. На следующий год, в сезоне 1991/1992, чемпионами вновь стали хоккеисты из Хайфы.

1994—2000

После перерыва, в сезоне 1992/1993 чемпионат не проводился, соревнования в чемпионате Израиля возобновились. В 1994 году, в городе Метула, открылся первый в стране ледовый дворец Канада Центр со стандартной хоккейной площадкой. Чемпионами в третий раз подряд стали хоккеисты ХК Хайфа в составе которой играли Борис Амромин в прошлом игрок «Динамо» Харьков, Александр Столяр и Сергей Гудзик, игравшие за «Сокол» Киев. Впоследствии хоккеисты их Хайфы ещё 3 раза становились чемпионами Израиля. В следующем году победила команда ХК Бат Ям, вратарём которой был Евгений Гусин в прошлом игрок команд ЦСКА и «Химик» Воскресенск. Следующие 2 сезона побеждали Лайонс Джерузалем в составе которого играили Лев Генин, воспитанник команды «Крылья Советов» Москва, Иван Маклаков и Марк Лебедев «Торпедо» Усть-Каменогорск. В эти годы в израильском хоккее работал Николай Эпштейн. В сезоне 1997/1998 начал своё победное шествие наиболее стабильный по результатам клуб Израильской хоккейной лиги Маккаби Амос Лод, который за 8 лет участия в чемпионатах 4 раза выигрывал первенство и 4 раза становился серебряным призёром.

2000—2005

Этот период истории израильского хоккея ознаменовался противостоянием команд Маккаби Амос Лод и Монфорт Маалот по 3 раза занимавших первое место.

2006—2008

Лидерство захватили хоккеисты Хоукс Хайфа 3 раза победив в чемпионате, став 6-ти кратными чемпионами Израиля.

2009 — н.в.

В 2010 году в городе Метула открылась Канадо-Израильская хоккейная школа (далее КИХШ). Частью проекта КИХШ стала молодёжная команда Маккаби Метула, которая стала чемпионом Израиля в 2012 году, а в сезоне 2012/2013 играла ещё одна команда от КИХШ — Маккаби-2.

В сезоне 2012/2013 в израильском хоккее произошли большие изменения. Были образованы 2 лиги: Высшая, в котором играло 7 команд и Национальная, составленная из 8-и команд. Чемпионом Израиля стала команда из Ришон-ле-Циона «Ришон Дэвилз». В марте 2013 года в городе Холон открылся второй ледовый дворец Айс Пикс, который стал домашней ареной для команд центра страны. В сезонах 2013/2014 и 2014/2015 хоккеисты из Ришон-ле-Циона ещё 2 раза становились чемпионами.

Изменения в названиях команд

Костяк команды Маккаби Амос Лод, с сезона 2005/2006 начал выступать как фарм-клуб ХК Бат Ям под названием ХК Бат Ям II, с сезона 2006/2007 выступал под названием ХК Ришон ле Цион, с сезона 2009/2010 стал называться ХК Холон. Полное название команды Тартлес Холон.

  • ХК Бат Ям c сезона 2005/2006 стал называться ХК Бат-Ям I, в 2007, 2008 и 2009 годах «Пираньес» Бат-Ям. В сезонах 2009/2010, 2010/2011 и 2011/2012 назывался «Айсберг» Бат-Ям, а в сезоне 2012/2013 ХК Бат-Ям.

Чемпионы

Хоукс Хайфа 1990, 1991, 1994, 2006, 2007, 2008
Маккаби Амос Лод 1998, 2001, 2004, 2005
Монфорт Маалот 2000, 2002, 2003, 2010
Лайонс Джерузалем 1996, 1997
ХК Метула 1999, 2011
ХК Бат Ям 1995, 2016
Айс Тайм Герцлия 2009
Маккаби Метула 2012
Ришон Дэвилз Ришон-ле-Цион 2013, 2014, 2015
Чемпионат страны не проводился сезон 1992/1993

Выступление команд в лиге

С момента основания лиги в чемпионатах ИзХЛ приняло участие 30 команды из 20 городов страны. В таблице указаны места команд после регулярной части чемпионатов ИзХЛ, а также результаты достигнутые в плей-офф.

Высший Дивизион

  • В таблице не приведены данные двух первых турниров.
  • В первой таблице показаны результаты команд до образования Национального Дивизиона.

Сезоны 1993/1994 - 2011/2012

Команда 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012
Хоукс Хайфа 1 3 4 3 3 5 4 4 5 5 2 1 1 1 5 6 6 4
Монфорт Маалот 1 2 1 1 2 4 4 4 4 2 1 2 3
ХК Метула 4 3 2 1 3 3 3 3 4 3 3 2 2 4 4 1 6
ХК Бат-Ям 2 1 2 4 4 4 5 5 4 3 5 5 5 5 3 2 4 2
ХК Холон 5 6 2 3 3 8 8 7 8
Айс Тайм Герцлия 1 3 5 7
КИХШ 6 5 3 1
Лайонс Джерузалем 3 2 1 1 5
Маккаби Амос Лод 1 2 2 1 2 2 1 1
ХК Рамат Ган 4 5 6 7
Иглз Реховот 6 7 7 8
ХК Афула 9
Ришон Дэвилз 5
Ришон-2 10


Цвет Значение
Красный Чемпион
Жёлтый Вице-чемпион
Зелёный Бронзовый призёр
Голубой Место в регулярном чемпионате
Синий Участник плей-офф
Фиолетовый Национальный дивизион
Жёлто-кор. Нет данных
Серый Не принимала участие в сезоне

Сезоны 2012/2013 - н.в.

Команда 2013 2014 2015 2016 2017
Хоукс Хайфа 5 6 5 8
Монфорт Маалот 2 3 3 2
ХК Метула 7 8 9 10
КИХШ 4 4 2 5
ХК Бат-Ям 6 5 8 1
Ришон Дэвилз 1 1 1 3
Ришон-2 7 6 1 7
Хорсез Кфар Сава 3 2 4 4
Драгонс Нес Циона 1 7 7 6
Хитмен Раанана 4 1 6 9
Драгонс Нес Циона-2 3 3 1
Ниндзяс 2
Монстерс Ришон 3
Тартлес Холон/Бат-Ям 5 9 5 4
Сильвер Фокс 6 2 4 5
Сильвер Фокс-2
Уайт Беэрз 7 2 6
Легион Ришон 8 7
Драгонс Нес Циона-3 8 7 8
Драгонс Гедера 3 5 6 9
КИХШ-В 8 10
ХК Цоран
ХК Иерусалим
ХК Беер Шева
Айс Тайм Герцлия 2 4

Национальный Дивизион

  • Команда перешла в Высший Дивизион
Команда 2013 2014 2015 2016 2017
Драгонс Нес Циона 1
Хитмен Раанана 4 1
Ришон-2 7 6 1
Драгонс Нес Циона-2 3 3 1
Ниндзяс 2
Монстерс Ришон 3
Тартлес Холон/Бат-Ям 5 9 5 4
Сильвер Фокс 6 2 4 5
Сильвер Фокс-2
Уайт Беэрз Тель-Монд 7 2 6
Легион Ришон 8 7
Драгонс Нес Циона-3 8 7 8
Драгонс Гедера 3 5 6 9
КИХШ-В 8 10
ХК Цоран
ХК Иерусалим
ХК Беер Шева
Айс Тайм Герцлия 2 4

Израильская хоккейная лига в сезоне 1993/1994

3-й сезон израильской хоккейной лиги

Третий чемпионат Израиля[1]

Команда
1. ХК Хайфа
2. ХК Бат-Ям
3. Джерузалем Кэпиталз
4. ХК Рамат Ган
Игрок Команда
Лучший вратарь Борис Амромин ХК Хайфа
Лучший защитник Ран Оз ХК Рамат Ган
Лучший нападающий Евгений Фельдман ХК Хайфа

Израильская хоккейная лига в сезоне 1994/1995

4-й сезон израильской хоккейной лиги

Четвёртый чемпионат Израиля[2]. Это первый турнир, который прошёл в новом ледовом дворце Канада Центр в городе Метула

Клуб И В Н П Ш О
1. ХК Бат Ям 8 7 0 1 98:50 14
2. Джерузалем Кэпиталз 8 6 0 2 66:48 12
3. ХК Хайфа 8 4 0 4 68:35 8
4. ХК Метула 8 3 0 5 38:64 6
5. ХК Рамат Ган 8 0 0 8 32:108 0

Полуфиналы

ХК Бат Ям — ХК Метула 13 : 5

Джерузалем Кэпиталз — ХК Хайфа 7 : 5

Финал

ХК Бат Ям — Джерузалем Кэпиталз 11 : 3

Израильская хоккейная лига в сезоне 1995/1996

5-ый сезон израильской хоккейной лиги

Данные о турнире отсутствуют[3]

Клуб
1. Лайонс Джерузалем
2. ХК Бат Ям
3. ХК Метула
4. ХК Хайфа
5. ХК Холон
6. ХК Рамат Ган

Израильская хоккейная лига в сезоне 1996/1997

6-й сезон израильской хоккейной лиги

Данные о турнире отсутствуют[4] Второй раз подряд чемпионом стала команда из Иерусалима.

Израильская хоккейная лига в сезоне 1997/1998

7-й сезон израильской хоккейной лиги

В первый раз победителями стали хоккеисты из Лода[5]

Клуб Ш О
1. Маккаби Амос Лод 83:24 22
2. ХК Метула 54:30 17
3. ХК Хайфа 56:29 16
4. ХК Бат Ям 32:43 10
5. Лайонс Джерузалем 37:56 10
6. ХК Холон 26:59 5
7. ХК Рамат Ган 25:68 2

Полуфиналы

Маккаби Амос Лод — ХК Бат Ям 4 : 2, 5 : 3

ХК Хайфа — ХК Метула 3 : 3, 4 : 6

Финал

Маккаби Амос Лод — ХК Метула 7 : 6, 8 : 4

Израильская хоккейная лига в сезоне 1998/1999

8-й сезон израильской хоккейной лиги

Чемпионами Израиля стали хоккеисты ХК Метула, которые в финале, состоявшем из двух матчей, победили хоккеистов Маккаби Амос Лод[6]

Клуб Ш О
1. Маккаби Амос Лод 39:16 11
2. ХК Метула 33:12 9
3. ХК Хайфа 12:26 2
4. ХК Бат Ям 17:47 2

Полуфиналы

Маккаби Амос Лод — ХК Бат Ям 3 : 1

ХК Хайфа — ХК Метула 2 : 6

Финал

Маккаби Амос Лод — ХК Метула 3 : 4, 5 : 6

Израильская хоккейная лига в сезоне 1999/2000

9-ый сезон израильской хоккейной лиги

В этом турнире впервые приняла участие команда из города Маалот, которая и стала чемпионом Израиля[7]

Клуб Ш О
1. Маккаби Амос Лод 74:20 26
2. Монфорт 63:18 24
3. ХК Метула 39:32 16
4. ХК Бат Ям 20:65 10
5. ХК Хайфа 20:81 4

Полуфиналы

Маккаби Амос Лод — ХК Бат Ям 6 : 3

Монфорт — ХК Метула 9 : 3

Финал

Маккаби Амос Лод — Монфорт 4 : 6

Израильская хоккейная лига в сезоне 2000/2001

10-ый сезон израильской хоккейной лиги

Хоккеисты из Лода взяли реванш за поражение в финале предыдущего сезона и вновь стали чемпионами Израиля[8]

Клуб Ш О
1. Монфорт 81:32 28
2. Маккаби Амос Лод 63:37 25
3. ХК Метула 45:37 16
4. ХК Хайфа 25:43 9
5. ХК Бат Ям 15:80 2

Полуфиналы

Маккаби Амос Лод — ХК Метула 4 : 3

Монфорт — ХК Хайфа 7 : 2

Финал

Маккаби Амос Лод — Монфорт 2 : 1

Израильская хоккейная лига в сезоне 2001/2002

11-ый сезон израильской хоккейной лиги

В этом сезоне был проведён только однокруговой турнир[9]

Израильская хоккейная лига в сезоне 2002/2003

12-ый сезон израильской хоккейной лиги

Продолжилось противостояние между командами из Лода и Маалота. В 3-й раз и во второй раз подряд победу одержали хоккеисты Монфорт[10]

Клуб Ш О
1. Монфорт 45:14 14
2. Маккаби Амос Лод 56:18 12
3. ХК Метула 25:36 8
4. ХК Бат Ям 18:31 4
5. ХК Хайфа 15:60 2

Израильская хоккейная лига в сезоне 2003/2004

13-ый сезон израильской хоккейной лиги

Данных о турнире неполные

Чемпионом стала команда Маккаби Амос Лод[11][12]

М Команда 1 2 3 4 5 В Н П ГЗ ГП РГ О
1 Маккаби Амос Лод @
6:0
7:3
5:4
6:2
4 0 0 24 9 +15 8
2 Монфорт
@ 3:2
0:2
7:5
3:3
5:3
3 1 1 18 15 +3 7
3 ХК Бат-Ям 0:6
2:3
2:0
@ 2:1
6:4
3 0 2 12 14 -2 6
4 ХК Метула 3:7
5:7
3:3
1:2
@ 5:4
1 1 3 17 23 -6 3
5 ХК Хайфа 4:5
2:6
3:5
4:6
4:5
@ 0 0 5 17 27 -10 0

Израильская хоккейная лига в сезоне 2004/2005

14-ый сезон израильской хоккейной лиги

В 4-ый раз и во второй раз подряд победу одержали хоккеисты Маккаби Амос Лод[13]

М Команда 1 2 3 4 5 В Н П ГЗ ГП РГ О
1 Маккаби Амос Лод @ 4:0
7:6
4:0
2:0
6:1
8:2
15:2
9:0
8 0 0 55 11 44 16
2 ХК Хайфа 0:4
6:7
@ 5:0
3:3
8:1
10:0
7:2
14:0
5 1 2 53 17 36 11
3 ХК Метула 0:4
0:2
0:5
3:3
@ 5:1
4:1
3:0
4:2
4 1 3 19 18 1 9
4 Монфорт 1:6
2:8
1:8
0:10
1:5
1:4
@ 6:1
3:4
1 0 7 15 46 -31 2
5 ХК Бат-Ям 2:15
0:9
2:7
0:14
0:3
2:4
1:6
4:3
@ 1 0 7 11 61 -50 2

Израильская хоккейная лига в сезоне 2005/2006

15-ый сезон израильской хоккейной лиги

В этом сезоне играла команда Бат-Ям II, фарм-клуб ХК Бат-Ям. Костяк команды составили игроки «Маккаби Амос Лод». Соответственно ХК Бат-Ям получил название ХК Бат-Ям I. ХК Хайфа, стал называться Хоукс Хайфа[14][15].

М Команда 1 2 3 4 5 В Н П ГЗ ГП РГ О
1 Хоукс Хайфа @ 1:2
6:2
3:0
5:3
8:2
9:4
12:0
10:0
7 0 1 54 13 41 14
2 Бат-Ям II 2:1
2:6
@ 6:3
2:1
4:1
5:3
10:1
18:1
7 0 1 49 17 32 14
3 ХК Метула 0:3
3:5
3:6
1:2
@ 8:3
1:2
2:1
11:0
3 0 5 29 22 7 6
4 Монфорт 2:8
4:9
1:4
3:5
3:8
2:1
@ 11:1
5:1
3 0 5 31 37 -6 6
5 ХК Бат-Ям I 0:12
0:10
1:10
1:18
1:2
0:11
1:11
1:5
@ 0 0 8 5 79 -72 0

Полуфиналы

Хоукс Хайфа — Монфорт 6 : 2

Бат-Ям II — ХК Метула 3 : 0

Финал

Хоукс Хайфа — Бат-Ям II 5 : 0

Израильская хоккейная лига в сезоне 2006/2007

16-ый сезон израильской хоккейной лиги

Клуб Бат-Ям II, стал называться Ришон ле Цион[16] или ХК Мерказ ХК Бат-Ям стал называться «Пираньес» Бат-Ям[17].

Победителями стали хоккеисты команды Хоукс Хайфа, которые в финале, по буллитам, победили хоккеистов ХК Метула. Это была 5-я победа хайфовчан (с учётом чемпионатов 1990 и 1991 годов).

М Команда 1 2 3 4 5 В Н П ГЗ ГП РГ О
1 ХК Метула @ 3:1
2:1
5:2
0:0
5:1
2:0
6:2
2:1
7 1 0 24 8 16 15
2 Хоукс Хайфа 1:3
1:2
@ 6:3
3:1
8:1
6:3
7:1
23:0
6 0 2 55 14 41 12
3 ХК Мерказ 2:5
0:0
3:6
1:3
@ 7:4
6:2
5:0
9:3
4 1 3 33 23 10 9
4 Монфорт 1:5
0:2
1:8
3:6
4:7
2:6
@ 9:2
5:2
2 0 6 25 38 -13 4
5 Пираньес Бат-Ям 2:6
1:2
1:7
0:23
0:5
3:9
2:9
2:5
@ 0 0 8 11 65 -54 0

Полуфиналы

ХК Метула — Монфорт 5 : 0

Хоукс Хайфа — ХК Мерказ 4 : 1

Финал

Хоукс Хайфа — ХК Метула 4 : 3 (1:1, 1:2, 1:0, 0:0, 1:0)

Буллиты 2:0

Израильская хоккейная лига в сезоне 2007/2008 и далее

Для сезона 2007/2008 и более поздних сезонов написаны отдельные статьи

См. также


Напишите отзыв о статье "Израильская хоккейная лига"

Примечания

  1. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel1994.htm Championnat d'Israël 1993/94] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR3ir4J Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  2. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel1995.htm Championnat d'Israël 1994/95] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR4MpXD Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  3. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel1996.htm Championnat d'Israël 1995/96] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR4x9Hv Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  4. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel1997.htm Championnat d'Israël 1996/97] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR5YCHh Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  5. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel1998.htm Championnat d'Israël 1997/98] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR6899v Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  6. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel1999.htm Championnat d'Israël 1998/99] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR6hnpt Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  7. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2000.htm Championnat d'Israël 1999/2000] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR7IBEV Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  8. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2001.htm Championnat d'Israël 2000/01] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR7rUqq Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  9. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2002.htm Championnat d'Israël 2001/02] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR8QrKO Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  10. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2003.htm Championnat d'Israël 2002/03] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxR90iUD Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  11. [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%A5%D0%BE%D0%BA%D0%BA%D0%B5%D0%B9/%D0%98%D0%B7%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BB%D1%8C Израиль/]. Хоккей.Большая энциклопедия: В 2 т. — М.: Терра-Спорт, Олимпия Пресс, 2006.. [www.webcitation.org/6GxR9aIUe Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  12. [waronline.org/fora/index.php?threads/%D0%98%D0%B7%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D0%A5%D0%BE%D0%BA%D0%BA%D0%B5%D0%B9.7066/ Израильский хоккей/].
  13. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2005.htm Championnat d'Israël 2004/05] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6GxRAfo21 Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].
  14. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2006.htm Championnat d'Israël 2005/06] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6F8PCnxbY Архивировано из первоисточника 15 марта 2013].
  15. [forums.internationalhockey.net/showthread.php?1531-Israeli-Hockey-2005-06-Results-and-Standings ИзХЛ на Интернациональном хоккейном форуме 2005/2006] (англ.)
  16. [www.passionhockey.com/hockeyarchives/Israel2007.htm Championnat d'Israël 2006/07] (фр.). Hockeyarchives.info. [www.webcitation.org/6F8PDMmXn Архивировано из первоисточника 15 марта 2013].
  17. [forums.internationalhockey.net/showthread.php?4018-Israeli-League-2006-07-Season ИзХЛ на Интернациональном хоккейном форуме 2006/2007] (англ.)

Ссылки

  • [www.hawkshaifa.com/ Сайт команды «Хоукс» Хайфа] (иврит)
  • [www.galilole.org.il/CIHS Страница команды Маккаби Цаирей Метула] (иврит)
  • [www.galilole.org.il/ice-hockey-metulah Страница команды ХК Метула] (иврит)
  • [www.maccabisport.org/page.asp?id=826&par=126&cycl=4 Страница команды «Айс Тайм» Герцлия] (англ.)
  • [www.devils.co.il/ru/ Сайт команды «Ришон Дэвилз» Ришон-ле-Цион]
  • [www.dhs.co.il/ Сайт команды «Драгонз» Нес Циона] (иврит)
  • [www.hockeyarenas.net/?page=0600&c=eu&cupID=il&cpType=0&team=&cpOrder=tdSaison+DESC Чемпионы Израиля на сайте хоккейные арены]

Отрывок, характеризующий Израильская хоккейная лига

– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.