Из глубины

Из глубины. Сборник статей о русской революции
ИЗЪ ГЛУБИНЫ. Сборникъ статей о русской революціи
Автор:	11 авторов
Жанр:	философский сборник
Язык оригинала:	русский
Выпуск:	1918
Предыдущая:	Вехи (1909)

Из глубины. Сборник статей о русской революции (1918) — сборник статей русских философов и публицистов начала XX века о русской революции. Составляет заключительную часть «трилогии», предшествующими частями которой являются сборники «Проблемы идеализма» (1902) и «Вехи» (1909). Издатель — философ и публицист П. Б. Струве.

Название сборника «Из глубины» — начальные слова 129 псалма Давида: «Из глубины воззвах к Тебе, Господи!» Эти же слова на латинском языке (De profundis) составляют название заключительной статьи, написанной С. Л. Франком, которому и принадлежит идея окончательного названия сборника (первоначальное название — Сборник «Русской Мысли»).

Содержание

• Предисловие издателя.
• C. A. Аскольдов. Религиозный смысл русской революции.
• Н. А. Бердяев. Духи русской революции.
• С. Н. Булгаков. На пиру богов. Pro et Contra. Современные диалоги.
• Вяч. Иванов. Наш язык.
• А. С. Изгоев. Социализм, культура и большевизм.
• С. А. Котляревский. Оздоровление.
• В. Н. Муравьев. Рёв племени.
• П. И. Новгородцев. О путях и задачах русской интеллигенции.
• И. А. Покровский. Перуново заклятье.
• П. Б. Струве. Исторический смысл русской революции и национальные задачи.
• С. Л. Франк. De profundis.

История появления и цели

Был издан в 1918 г. как продолжение закрытого к тому времени журнала «Русская мысль», но запрещён к распространению, и некоторое время спустя весь тираж, находившийся на складе, был изъят и уничтожен. В 1967 г. переиздан издательством ИМКА-Пресс в Париже по экземпляру, сохранённому и вывезенному за границу Н. А. Бердяевым, после этого нелегально распространялся в СССР в Самиздате. Официально издан в СССР вместе со сборником «Вехи» в серии «Из истории отечественной философской мысли» в 1991 г.

Предисловие издателя:

Сборник «Вехи», вышедший в 1909 г., был призывом и предостережением. Это предостережение, несмотря на всю вызванную им, подчас весьма яростную, реакцию и полемику, явилось на самом деле лишь робким диагнозом пороков России и слабым предчувствием той моральной и полити­ческой катастрофы, которая грозно обозначилась ещё в 1905—1907 гг. и разразилась в 1917 г. Историк отметит, что русское образованное общество в своем большинстве не вняло обращён­ному к нему предостережению, не сознавая великой опасности, надвигавшейся на культуру и государство.

Большая часть участников «Вех» объединилась теперь для того, чтобы в союзе с вновь привлеченными сотрудниками вы­сказаться об уже совершившемся крушении, — не поодиночке, а как совокупность лиц, несмотря на различия в настроениях и взглядах, переживающих одну муку и исповедующих одну веру. Взор одних из нас направлен непосредственно на конечные религиозные вопросы мирового и человеческого бытия, прямо указующие на Высшую Волю. Другие останавли­ваются на тех вопросах общественной жизни и политики, которые, не будучи вопросами общественной техники, в то же время лишь через промежуточные звенья связаны с религиозными основами жизни. Но всем авторам одинаково присуще и дорого убежде­ние, что положительные начала общественной жизни укоренены в глубинах религиозного сознания и что разрыв этой коренной связи есть несчастие и преступление. Как такой разрыв они ощущают то ни с чем не сравнимое морально-полити­ческое крушение, которое постигло наш народ и наше государ­ство.

См. также

• «Вехи»
• Веховство
• Философский пароход

Ссылки

• [www.vehi.net/deprofundis/index.html «ИЗЪ ГЛУБИНЫ. Сборникъ статей о русской революціи»] (эл.версия).
• Международная конференция [www.losev-library.ru/index.php?pid=331 «Сборник "Вехи" в контексте русской культуры»] (2005).
• А. Н. Паршин. «Вехи», «Из глубины», «Из-под глыб» как религиозные манифесты русской интеллигенции. — Сборник «Вехи» в контексте русской культуры. — Москва, 2007 (с. 272-277).
• Модест Колеров. [www.krotov.info/library/02_b/berdyaev/1918_30b.html К истории «пореволюционных» идей: Н. Бердяев редактирует «Из глубины» (1918).]
• Модест Колеров. [www.krotov.info/lib_sec/11_k/kol/1918naka.html О еженедельнике «Накануне» (1918): С. Булгаков. Накануне (отрывок из непроизнесенной речи). Пётр Струве. Государственность и культура.]
• Модест Колеров. [www.krotov.info/library/02_b/berdyaev/1923_struve.html Пять писем Н. А. Бердяева к П. Б. Струве (1922—1923).]

Отрывок, характеризующий Из глубины

– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.