Икако
| Икако | |||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||
|
Chrysobalanus icaco L. | |||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||
Икако, или золота́я сли́ва, или коко́совая слива (лат. Chrysobalánus icáco) — деревянистое растение; вид рода Chrysobalanus семейства Хризобалановые.
Содержание
Ботаническое описание
| ||||||||||
Ботаническая иллюстрация из книги Flore médicale des Antilles, ou, Traité des plantes usuelles, 1822
| ||||||||||
Вечнозелёный кустарник или дерево высотой 1—6 м.
Овальные кожистые листья 3—10 см длиной и 2,5—7 см шириной, цветом от зелёного до светло-красного.
Цветки маленькие белые, собранные в соцветия, появляются поздней весной.
Плоды появляются в конце лета. Они собраны в гроздья овальной формы, имеют бледно-жёлтую с розовым румянцем или тёмно-фиолетовую окраску.
Распространение и среда обитания
Растёт вблизи морских пляжей и во внутренних районах по всей тропической Африке, Южной Америки и Карибского бассейна, а также на юге Флориды и Багамских островов.
Хозяйственное значение и применение
Растение не выдерживает морозов, однако его прибрежная разновидность довольно устойчива к соли, благодаря этому его часто насаждают вдоль побережий, чтобы предотвратить их эрозию.
Икако сажают также в качестве декоративного кустарника.
Плоды икако с мягко сладким вкусом съедобны в необработанном виде и используются для получения желе и джемов.
Мякоть с давних пор используют как чёрную краску, а из семян отжимают масло, которое пользуется популярностью у местных народов Америки. Из этого масла также делают свечи, мыло и смазку.
Листья и кору используют для лечения дизентерии, диареи и диабета. Чай из листьев помогает при проблемах с мочевым пузырем и почками.
Напишите отзыв о статье "Икако"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
Литература
- Икако // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи по ботанике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Икако
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
