Иканско-карабулакский диалект

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Иканско-карабулакский язык»)
Перейти к: навигация, поиск
Иканско-карабулакский (северноузбекский) диалект
Самоназвание:

Iqon-qorabuloq shevasi

Страны:

Южный Казахстан

Общее число говорящих:

более 100 000

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Алтайские языки (спорно)

Тюркская подветвь
Огузская группа
Узбекская (огузская) подгруппа
См. также: Проект:Лингвистика

Ика́нско-карабула́кский диалект (северноузбе́кский) (узб. Iqon-qorabuloq shevasi) — группа говоров узбекского языка, традиционно включающаяся в состав огузского наречия узбекского языка. Описана в работах Е. Д. Поливанова.





Классификация

По классификации Е. Д. Поливанова иканско-карабулакская группа говоров считается североогузским диалектом в составе огузского наречия узбекского языка. В составе данного диалекта, помимо говоров Икана, Карабулака и окрестных сел, выделен в качестве отдельного подтипа говор поселка Багдад в Фарышском районе Джизакской области[1].

Согласно второй классификации А. К. Боровкова, говоры Икана и Карабулака наряду с говором Манкента включены в группу отдельных говоров, не имеющих генетической связи с тремя основными наречиями узбекского языка[2].

В классификации В. В. Решетова Иканско-Карабулакские говоры включены в состав североузбекского диалекта карлукско-чигильско-уйгурского наречия узбекского языка[3].

В современной тюркологии иканско-карабулакский диалект наряду с карамуртским диалектом включается в южноказахстанскую диалектную зону огузского наречия узбекского языка[4].

Сведения

В иканско-карабулакском языке как огузском сохраняются роднящие с хорезмским и туркменским признаки противопоставления долгих и кратких гласных и озвончения согласных после долгих. В то же время в этом идиоме оглушаются начальные звонкие и наиболее последовательно сохраняются конечные гуттуральные, что, видимо, указывает на давнее обособление от огузского диалектного континуума (в еще более рано обособившемся саларском гуттуральные, однако, обычно не сохраняются):

  • tīrik/tīri 'живой' вместо dīri;
  • kel 'приходи' вместо gel;
  • āʤıq 'горький (о чае)'.

Напишите отзыв о статье "Иканско-карабулакский диалект"

Примечания

  1. Поливанов Е.Д. Узбекская диалектология и узбекский литературный язык. — Т., 1993.
  2. Решетов В.В., Шоабдураҳмонов Ш. Ўзбек диалектологияси.. — Т.: “Ўқитувчи”. — С. 36.
  3. Решетов В.В., Шоабдураҳмонов Ш. Изучение узбекских народных говоров//Ўзбек диалектологияси материаллари. — Ташкент: “Ўқитувчи”, 1957. — Т. I..
  4. Узбекский язык//Языки мира. Тюркские языки.. — Бишкек: «Кыргызстан», 1997. — С. 436.

Литература

  • А. В. Дыбо. Тюркологические исследования Поливанова

См. также

Отрывок, характеризующий Иканско-карабулакский диалект

– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.