Икарий (из Аттики)
Икарий (др.-греч. Ἰκάριος) в древнегреческой мифологии[1] — первый человек, научившийся делать вино.
Икарий жил в Аттике в царствование Пандиона. Однажды ему довелось принимать у себя Диониса, и он гостеприимно угостил могущественного бога. В благодарность Дионис дал Икарию виноградную лозу и меха с вином. Икарий, желая распространить виноделие, странствовал по Аттике, угощая данным ему Дионисом вином пастухов.
Те, одурев от нового напитка и считая себя отравленными, убили Икария. Сотрапезники убили его мотыгами[2], либо разным оружием[3]. Убийцы Икария бежали на остров Кеос[4]. Дочь Икария, Эригона, со своей верной собакой, Мэрой, искала могилу Икария, и, найдя её, повесилась на дереве, росшем над ней. Афиняне были наказаны чумой за умерщвление Икария. Их девушки сошли с ума и повесились подобно Эригоне. Чтобы прекратить бедствие, афиняне учредили поминальное празднество в честь Эригоны и жертвы из полевых плодов в честь Икария.
Его самого отождествляли с созвездием Волопаса[5] либо с Арктуром[6], Эригону — с созвездием Девы, а Мэру — с Сириусом или Проционом. В честь Икария был назван один из демов Аттики.
Напишите отзыв о статье "Икарий (из Аттики)"
Примечания
|
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Икарий (из Аттики)
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
