Икеджа

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Район местного управления Икеджа Ikeja Школа Гранж (Grange School) в Икедже Страна НигерияНигерия Штат ЛагосЛагос (штат)|Лагос Район местного управления Икеджа Координаты 6°36′ с. ш. 3°21′ в. д.6.60° с. ш. 3.35° в. д. / 6.60; 3.35    Мэр Уэйл Одунлами(?) (Mr. Wale Odunlami) Основан ??? Первое упоминание ??? Площадь 49,92 км² Высота центра 39(?) м Официальный язык ??? Население 861 300 человек (2015 (оценка)) Плотность 17 254 чел./км² Национальный состав ??? Конфессиональный состав ??? Названия жителей ??? Часовой пояс UTC+1 (WAT) Телефонный код ??? Почтовый индекс ??? Автомобильный код ???

Икеджа (Ikeja) — район местного управления в штате Лагос, Нигерия. Икеджа — столица штата Лагос и одновременно часть городской территории г. Лагоса. До прихода к власти военного режима в начале 1980-х гг. Икеджа была хорошо спланированным, чистым и тихим городом с жилыми и торговыми постройками, такими как торговые центры, аптеки и т.д. В Икедже находится Международный аэропорт имени Мурталы Мухаммеда. В Икедже также располагаются места исполнения живой музыки: Africa Shrine Феми Кути(?) (Femi Kuti) и Motherlan' Лагбаджи(?) (Lagbaja). Кроме того, в Икедже есть кинотеатр и Икеджский(?) городской торговый центр (Ikeja City Mall) — самый большой торговый центр в континетальной части штата Лагос.

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Взрыв Лагосских арсенала и казарм, произошедший 27 января 2002 г., вызвал пожары. Многие из спасавшихся утонули в канале, заросшим водяным гиацинтом (распространённой водорослью-сорняком).

ИКЕДЖА — аббревиатура, означающая „Объединённое управление Икороду(?) и Эпе“ (Ikorodu and Epe Joint Administration). Она была придумана колониальными управленцами для простоты управления. Есть также версия, что она произошла от слова из Бенина(?) икедия (Ikehdia), что значит „смотровая станция (военная)“.

Правительство и инфраструктура

Админинстрация Икеджийского района местного управления находится на территории самого Икеджийского района местного управления. Глава (мэр) Икеджийского района местного управления — Уэйл Одунлами(?) (Mr. Wale Odunlami). Во время его срока в Икедже произощло значительное развитие инфраструктуры и сферы образования.

Федеральное управление аэропортами Нигерии(?) (Federal Airports Authority of Nigeria) находится в Икедже на территории Международного аэропорта имени Мурталы Мухаммеда. В Икедже также находится штаб-квартира Бюро по расследованию происшествий(?) (Accident Investigation Bureau) нигерийского правительства. Лагосский офис Управления гражданской авиации Нигерии(?) (Nigerian Civil Aviation Authority, NCAA) располагается в Авиационном доме(?) (Aviation House) на территории аэропорта. В число школ Икеджы входит Совмещённый мемориальный колледж Вивиана Фоулера(?) (Vivian Fowler Memorial College For Girls and Boys).

Экономика

В Икедже расположено несколько авиалиний. Штаб-квартира авиакомпании Arik Air находится в Авиационном центре Arik Air (Arik Air Aviation Center) на территории Международного аэропорта имени Мурталы Мухаммеда в Икедже. Штаб-квартира авиакомпании Air Nigeria (в прошлом Nigerian Eagle Airlines и Virgin Nigeria Airways) находится на 9-м этаже Здания Этиебец(?) (Etiebets Place) в Икедже. Штаб-квартира авиакомпании Aero Contractors находится на территории Международного аэропорта имени Мурталы Мухаммеда. Штаб-квартира авиакомпании Overland Airways находится в Икедже. Штаб-квартиры в Икедже есть и у других авиакомпаний, среди которых: Associated Aviation и Dana Air.

Кроме того, нигерийский офис Virgin Atlantic Airways находится в „Здании“ ("The Place") в Икедже.

В прошлом штаб-квартира авиакомпании Nigeria Airways находилась в Доме авиакомпаний(?) (Airways House) в Икедже. До закрытия Afrijet Airlines её штаб-квартира находилась в здании NAHCO (NAHCO Building) на территории аэропорта. Штаб-квартира авиакомпании Bellview Airlines находилась в Bellview Plaza в Икедже. Среди других ныне закрытых авиакомпаний со штаб-квартирой в Икедже были: Sosoliso Airlines, и ADC Airlines.

Икеджийская трущоба была выбрана Ч. Дж. Обаси(?) (C.J. Obasi) в качестве места съёмок своего Нолливудского триллера Оджуджу(?) (Ojuju).

Экономика

РМУ Икеджа делится в свою очередьна несколько микрорайонов.

Компьютерный посёлок(?) (Computer Village)

В Икедже находится большой компьютерный рынок, известный в народе как Отигба (Otigba). В 1997 г. он начинался как небольшой рынок из десяти магазинов, теперь же в нём более чем 3000 магазинов. В то время как большинство торговцев занимаются ожидаемыми продажей и ремонтом компьютеров, на рынке также можно найти продавцов и мастерские по ремонту офисного оборудования и электронных устройств.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Так как у рынка нет плана, то его расширение вызывает проблемы. Некоторые местные жители недовольны расширеним рынка. Плотность трафика около него стала очень высокой, поэтому занять парковочное место почти невозможно. Электрическая инфраструктура и без того перегруженная и ненадёжная, с появлением нового рынка стала испытывать большие перегрузки. Магазинам компьютеров и электроники требуется питание для работы с компьютерами и демонстрации своих продуктов потенциальным покупателям, и повышенная нагрузка привела к перебоям в электроснабжении.

См. также

• Нигерия
• Лагос (штат)
• Города Нигерии

Ссылки

• [maps.msn.com/%28u1pc3kjguvsj0bfv40hgdh55%29/map.aspx?lats1=6.583333&lons1=3.333333&alts1=14&regn1=2 Карта MSN]

Отрывок, характеризующий Икеджа

Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.