Ромеро, Икер

Икер Ромеро Фернандес
исп. Iker Romero Fernández
Амплуа	левый полусредний, разыгрывающий
Рост	197 см
Вес	100 кг
Клубы	1997—2000: Вальядолид 2000—2001: Адемар Леон 2001—2003: Сьюдад Реал 2003—2011: Барселона 2011—2015: Фюхзе Берлин
Гражданство	Испания Испания
Дата рождения	15 июня 1980(1980-06-15) (43 года)
Место рождения	Витория-Гастейс, Страна Басков, Испания
Награды и медали Олимпийские игры Бронза Пекин 2008 мужчины Чемпионаты мира Золото Тунис 2005 Серебро Швеция 2011 Чемпионаты Европы Серебро Швейцария 2006

Икер Ромеро Фернандес (исп. Iker Romero Fernández, родился 15 июня 1980 в Витории-Гастейс) — испанский гандболист, игравший на позиции левого полусреднего или разыгрывающего; известен по выступлениям за испанскую «Барселону» и немецкий «Фюхзе Берлин»; чемпион мира 2005 года, бронзовый призёр Олимпиады-2008.

Биография

Игровая карьера

В 1997 году Икер дебютировал на профессиональном уровне за «Вальядолид». В 2000 году подписан командой «Адемар Леон», в которой отыграл один сезон и стал чемпионом Франции. Перешёл в «Сьюдад Реал», с которым выиграл в 2003 году Кубок Испании, а также Кубок обладателей кубков в 2002 и 2003 годах. С 2003 по 2011 годы защищал цвета «Барселоны», с ней выиграл чемпионат Испании в 2006 и 2011 годах, Кубок Испании в 2004 году, Суперкубок Испании в 2004 и 2007 году, Суперкубок Европы в 2004 году, а также Лигу чемпионов ЕГФ в 2005 и 2011 годах.

В сезоне 2011/2012 Ромеро перешёл в немецкий клуб «Фюхзе Берлин», с которым завоевал Кубок Германии в 2014 году, а также Европейский Кубок ЕГФ в 2015 году. В апреле 2014 года стало известно, что он закончит свою карьеру в немецкой команде и потом вернётся на родину. Изначально Ромеро собирался закончить играть в сезоне 2013/2014, но он пересмотрел это решение в мае 2014 года и продолжил выступать, объявив об уходе из большого гандбола в начале 2015 года.

Икер Ромеро сыграл 200 игр за сборную, забив 753 гола. Свою 200-ю, последнюю игру Икер Ромеро провёл 5 июня 2014 года. Главным достижением Ромеро в сборной стали победа на чемпионате мира 2005 года в Тунисе, бронзовые медали пекинской Олимпиады 2008 года, бронзовые медали чемпионата мира 2011 года и серебряные медали чемпионата Европы 2006 года.

Семья

Жена — немецкая гандболистка Лаура Штайнбах.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ro/iker-romero-1.html Икер Ромеро] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.eurohandball.com/player/501169 Профиль на сайте ЕГФ]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Ромеро, Икер

– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.