Икес, Гарольд
| Гарольд Икес Harold LeClair Ickes 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 4 марта 1933 года — 15 февраля 1946 года | ||||
| Предшественник: | Рэй Лайман Уилбур | |||
| Преемник: | Джулиус Альберт Краг | |||
| Рождение: | 15 марта 1874 Алтуна, штат Пенсильвания | |||
| Смерть: | 3 февраля 1952 (77 лет) Вашингтон | |||
| Партия: | Республиканская партиия Прогрессивная партия Демократическая партия | |||
Гарольд ЛеКлер Икес (или Айкс) (англ. Harold LeClair Ickes; 15 марта 1874, Алтуна, штат Пенсильвания — 3 февраля 1952, Вашингтон) — американский политический деятель. При президенте Франклине Рузвельте и Гарри Трумэне занимал пост министра внутренних дел США в течение 13 лет с 1933 по 1946 год.
Вошёл в историю, как министр внутренних дел США дольше всех занимавший эту должность, и второй по продолжительности член кабинета министров в истории США наряду с Джеймсом Уилсоном.
Во многом содействовал Рузвельту в продвижении его Нового курса. Он и министр труда США Фрэ́нсис Пе́ркинс были единственными членами кабинета Рузвельта, которые проработали там в течение всего срока его президентства.
Биография
Родился в смешанной шотландско-немецкой семье. Окончил Чикагский университет в 1897 году, затем школу права при том же университете (1907). Работал корреспондентом газет «The Chicago Record» и «Chicago Tribune».
С 1907 — доктор права.
Свою политическую карьеру начал как республиканец, позже, в 1912 году присоединился к прогрессивной партии Теодора Рузвельта. В последние годы жизни поддерживал демократов.
В 1938 году выступил с предложением предоставить в качестве «убежища для еврейских беженцев из Германии и других европейских стран, где евреи подвергаются угнетению и преследованиям» Аляску.
После выхода в отставку в 1946 году, жил на ферме, но продолжал заниматься активной общественно-политической деятельностью.
Был дважды женат. Первый раз в 1911 на Анне Томпсонон, с которой имел одного сына Раймонда, второй раз женился в возрасте 64 лет на 25-летней Джейн Дальман, в браке с которой родились дочь Элизабет Джейн и сын Гарольд.
Напишите отзыв о статье "Икес, Гарольд"
Ссылки
- [www.nndb.com/people/751/000055586/ Harold Ickes]
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Икес, Гарольд
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
