Икигай
Поделись знанием:
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Икигай (яп. 生き甲斐, «смысл жизни»)[1] — японское понятие, означающее ощущение собственного предназначения в жизни; икигай может представлять собой хобби, профессию или семью[2].
Понятие «смысла жизни» появилось в европейской экзистенциальной психологии только в XIX веке (у Кьеркегора), а «икигай» присутствует в японском языке как минимум с XIV века[3]. Исследователи связывают «икигай» с понятием «здоровой страсти» в позитивной психологии[2]. Изучение факторов, влияющих на наличие икигай на двух группах людей старше 65 лет, живущих в сельской местности Ниигаты и пригороде в Сайтаме, показало, что процент имеющих икигай примерно одинаков среди селян и горожан, однако если в Ниигате икигай связан с наличием семьи, то в Сайтаме обнаружен высокий уровень корреляции у наличия икигая с принадлежностью к некоторым поколениям, а также (у мужчин) — с опытом госпитализации[4]. Другое японское исследование, посвящённое гендерным отличиям в факторах, ассоциированных с наличием икигая, подтвердило их существование: у женщин значимыми факторами оказались брак и удовлетворённость историей своей жизни, а у мужчин — здоровье, размер доходов и жилья. Лица обоих полов статистически чаще имели икигай, если работа позволяла им изменять свою жизнь к лучшему[5].
Вероятно влияние наличия икигая на функционирование префронтальной коры головного мозга[6]. Его присутствие статистически достоверно коррелирует с более низким уровнем стресса, а также с ощущением себя здоровым[6]. В нескольких исследованиях было выяснено, что среди тех, у кого икигая нет, чаще случаются сердечно-сосудистые заболевания, однако корреляции с появлением злокачественных опухолей выявлено не было[7][8]. Наличие икигая ведёт к балансировке секреции таких нейромедиаторов, как дофамин, норадреналин, серотонин и β-эндорфин[6]. Помимо этого, существуют исследования, демонстрирующие, что ощущение предназначения (цели) в жизни отрицательно коррелирует с необходимостью социальной желательности[en], одобрения окружающих и тревожности[6].
Напишите отзыв о статье "Икигай"
Примечания
- ↑ 大辞泉.
- ↑ 1 2 Peterson.
- ↑ 太平記, 1960.
- ↑ Hasegawa et al., 2003.
- ↑ Shirai et al., 2006.
- ↑ 1 2 3 4 Ishida, 2012.
- ↑ Sone et al., 2008.
- ↑ Tanno et al., 2009.
Литература
- [dictionary.goo.ne.jp/leaf/jn2/10334/m0u/生きがい/ いき‐がい〔‐がひ〕【生き▽甲×斐】]. デジタル大辞泉. Проверено 4 июня 2015.
- Christopher Peterson. [www.psychologytoday.com/blog/the-good-life/200809/ikigai-and-mortality Ikigai and Mortality]. Psychology Today (17 сентября 2008). Проверено 4 июня 2015.
- Т. Гото[ja], К. Камада. 太平記. — 日本古典文学大系. — Иванами сётэн, 1960.
- 長谷川 明弘, 藤原 佳典, 星 旦二, 新開 省二 [www.jstage.jst.go.jp/article/geriatrics1964/40/4/40_4_390/_article 高齢者における「生きがい」の地域差家族構成, 身体状況ならびに生活機能との関連] (яп.) // 日本老年医学会雑誌. — 2003. — 第40巻, 第4数. — DOI:10.3143/geriatrics.40.390.
- Kokoro Shirai, Hiroyasu Iso, Hideki Fukuda, Yasuhiro Toyoda, Toshio Takatorige, and Kozo Tatara. [130.14.29.110/pmc/articles/PMC1450260/ Factors associated with "Ikigai" among members of a public temporary employment agency for seniors (Silver Human Resources Centre) in Japan; gender differences] (англ.) // Health and Quality of Life Outcomes. — 2006. — Vol. 4, no. 12. — DOI:10.1186/1477-7525-4-12.
- Riichiro Ishida. [www.ccsenet.org/journal/index.php/gjhs/article/view/18478/12980 Reducing Anxiety in Stutterers through the Association between “Purpose in Life/Ikigai” and Emotions] (англ.) // Global Journal of Health Science. — 2012. — Vol. 4, no. 5. — DOI:10.5539/gjhs.v4n5p120.
- Sone T., Nakaya N., Ohmori K., Shimazu T., Higashiguchi M., Kakizaki M., Kikuchi N., Kuriyama S., Tsuji I. [130.14.29.110/pubmed/18596247 Sense of life worth living (ikigai) and mortality in Japan: Ohsaki Study] (англ.) // Psychosomatic Medicine. — 2008. — Vol. 70, no. 6. — DOI:10.1097/PSY.0b013e31817e7e64.
- Tanno K., Sakata K., Ohsawa M., Onoda T., Itai K., Yaegashi Y., Tamakoshi A.; JACC Study Group. [130.14.29.110/pubmed/19539820 Associations of ikigai as a positive psychological factor with all-cause mortality and cause-specific mortality among middle-aged and elderly Japanese people: findings from the Japan Collaborative Cohort Study.] (англ.) // Journal of Psychosomatic Research. — 2009. — Vol. 67, no. 1. — DOI:10.1016/j.jpsychores.2008.10.018.
Ссылки
- [ngm.nationalgeographic.com/ngm/longevity/1108/daily_vid.html Quest for LONGEVITY: Okinawa, Japan Expedition (November 8, 2005)]
- [www.ted.com/talks/dan_buettner_how_to_live_to_be_100 How to live to be 100+ «Dan Buettner: How to live to be 100+» TED talk about longevity that explains the word in the Okinawan context. Jan 2010.]
Отрывок, характеризующий Икигай
– Она любит вас.– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
