Иконников, Владимир Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Степанович Иконников
Дата рождения:

9 (21) декабря 1841(1841-12-21)

Место рождения:

Киев, Российская империя

Дата смерти:

26 ноября 1923(1923-11-26) (81 год)

Место смерти:

Киев

Научная сфера:

история

Альма-матер:

Киевский университет

Влади́мир Степа́нович Ико́нников (9 (21) декабря 1841 — 26 ноября 1923) — русский историк.





Биография

Происходил из дворян Киевской губернии. Воспитывался в Владимирском Киевском кадетском корпусе и по его окончании в 1861 году, выдержав дополнительный экзамен, поступил на историко-филологический факультет Киевского университета. После завершения обучения в университете, в 1865 году был оставлен для подготовки к профессорскому званию.

В 1867 году защитил диссертацию «Максим Грек. Историко-литературное исследование» (Киев, 18651866) и получил степень магистра русской истории. В следующем году был избран в доценты.

В 1869 году г. Иконников защитил в Новороссийском университете диссертацию на степень доктора («Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории» Киев, 1869) и занял кафедру русской истории в Киеве.

В 18741877 годах — Председатель Киевского общества летописца Нестора.

Из длинного ряда последующих трудов Иконникова наиболее выделяются: «Скептическая школа в русской историографии» (Киев, 1871), «Граф Н. С. Мордвинов. Историческая монография» (СПб., 1873) и громадный «Опыт русской историографии» (т. I, в двух книгах, Киев, 1892) — капитальное библиографическое пособие.

С 1893 года — член-корреспондент, а с 1914 года — ординарный академик Петербургской АН по отделению русского языка и словесности. В 1920-е годы избран академиком Украинской АН.

Семья

Жена — Анна Леопольдовна Родзевич (скончалась в 1922 году), дочь Анны Никифоровны и майора Леопольда Адамовича Родзевичей. Их дочь Ольга Владимировна была некогда известной русской поэтессой (её муж Всеволод Николаевич Петров, генерал-хорунжий Белой Армии, эмигрировал в Париж в 1922 г.).

Работы

  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003584096#?page=2 Скептическая школа в русской историографии и ея противники]. — Киев, 1871.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003588263#?page=3 Граф Н. С. Мордвинов: историческая монография]. — Санкт-Петербург, 1873.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003544681#?page=2 Русская женщина накануне реформы Петра Великого и после неё]. — Киев, 1874.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003587976#?page=2 Историческое описание Екатеринбургского Новотихвинского первоклассного девичьего монастыря]. — Санкт-Петербург, 1875.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004080896#?page=2 Время Екатерины второй: специальный курс, составленный по лекциям В. С. Иконникова. Выпуск 1]. — Киев, 1881.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004080901#?page=2 Время Екатерины второй: специальный курс, составленный по лекциям В. С. Иконникова. Выпуск 2]. — Киев, 1881.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004080908#?page=2 Время Екатерины второй: специальный курс, составленный по лекциям В. С. Иконникова. Выпуск 3]. — Киев, 1882.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004080913#?page=2 Время Екатерины второй: специальный курс, составленный по лекциям В. С. Иконникова. Выпуск 4]. — Киев, 1882.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01002917365#?page=1 Опыт русской историографии. Том 1, книга 1]. — Киев, 1891.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01002917370#?page=1 Опыт русской историографии. Том 1, книга 2]. — Киев, 1892.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003552217#?page=2 Губернские ученые архивные комиссии: 1884—1890]. — Киев, 1892.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003549627#?page=1 Значение царствования Екатерины II-й]. — Киев, 1897.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01002911005#?page=1 Опыт русской историографии. Том 2, книга 1]. — Киев, 1908.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01002917371#?page=1 Опыт русской историографии. Том 2, книга 2]. — Киев, 1908.
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003779302#?page=1 Август Людвиг Шлецер: Ист.-биогр. очерк]. — Киев, 1911.

Напишите отзыв о статье "Иконников, Владимир Степанович"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Иконников, Владимир Степанович

– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.