Иконописная мастерская Киево-Печерской лавры

Иконописная школа Киево-печерской лавры издавна была центром древнерусской живописи. Основана Алипием Печерским в начале XII столетия.

Лаврская иконописная школа фактически выполняла в Киеве ту же роль, которую в Петербурге играла Императорская Академия художеств. С иконописной школой связаны имена известных мастеров, таких как Николай Мурашко и Иван Ижакевич.

Здание иконописной мастерской

Здание иконописной мастерской  — памятник архитектуры XIX столетия, была построена в 1880—1883 годах для монастырской иконописной школы по проекту академика архитектуры В. И. Сичугова.

Здание расположено на плато верхней Лавры за Трапезной церковью. Иконописные мастерские размещались на втором этаже, на первом была ключня.

После революции 1917 года в здании размещалась живописная школа Народного образования Украины.

В настоящее время в здании расположены творческие мастерские Союза художников Украины.

Архитектура

Двухэтажное здание в плане прямоугольное. Оформлено декоративно-фигурной кладкой и плоским орнаментом из жёлтого и красного кирпича. Мастерская имеет мансарду, встроенную в конструкцию крыши.

Ссылки

• [www.kplavra.kiev.ua/ Официальный веб-сайт Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника]

Отрывок, характеризующий Иконописная мастерская Киево-Печерской лавры

В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.