Рамон, Илан

Илан Рамон
אילן רמון
Страна:	Израиль Израиль
Специальность:	специалист по полезной нагрузке
Воинское звание:	полковник ВВС Израиля
Экспедиции:	STS-107
Дата рождения:	20 июня 1954(1954-06-20)
Место рождения:	Рамат-Ган, Израиль
Дата смерти:	1 февраля 2003(2003-02-01) (48 лет)
Место смерти:	в небе над Техасом
Награды:

Ила́н Рамо́н (ивр. ‏אילן רמון‏‎, фамилия при рождении Вольферман, 20 июня 1954, Рамат-Ган — 1 февраля 2003, в небе над Техасом) — лётчик израильских ВВС, позднее первый астронавт Израиля. Совершил 16-дневный полёт на шаттле «Колумбия», который потерпел крушение при входе в плотные слои атмосферы при возвращении на Землю.

Родители

Отец — Элиэзер Вольферман (выходец из Германии, родился в Берлине) — инженер. Скончался 21 августа 2006 на 83-м году жизни. Он был похоронен на кладбище селения Омер близ Беэр-Шевы, где проживал.

Мать — Тоня Вольферман (до замужества — Крепль, уроженка Польши). Скончалась 29 марта 2003 после продолжительной болезни (синдром Альцгеймера).

Биография

Илан Рамон родился в семье бывших узников Освенцима Элиэзера и Тони Вольферман 20 июня 1954 года в городе Рамат-Ган, Израиль. До призыва в армию в 1972 году носил фамилию родителей. Затем, как и многие израильские военные лётчики (впрочем, такое нередко и для израильтян вообще), сменил её на ивритскую. Он взял фамилию по названию кратера Рамон в пустыне Негев, и, возможно, как частичную анаграмму исходной фамилии Вольферман. Имя «Илан» на иврите означает «дерево».

Образование

Окончил среднюю школу в 1972 года в городе Беэр-Шева, имел первую степень Тель-Авивского университета по электронике и компьютерной технике (1987 год).

Военная карьера

В 1972 году И. Рамон был призван в Армию обороны Израиля и поступил в Летную школу. В самом начале курса обучения в результате перелома руки он отстал от своих ровесников на 2 цикла, но затем наверстал упущенное. В одном из его учебных полётов у тренировочного самолёта «Цукит» (израильская версия реактивного самолёта СМ-170 Fouga Magister) отказала система управления, и Рамон с инструктором были вынуждены покинуть самолёт. Катапультирование закончилось благополучно — Илан получил лишь лёгкий ушиб ноги, и через несколько дней вернулся в строй.

Летную школу ВВС он окончил с отличием в 1974 году, получив квалификацию лётчика-истребителя.

• В ходе Войны Судного дня (1973) служил в подразделении радиоэлектронной борьбы.
• В 1974—1976 годах, после прохождения курса обучения, Рамон летал на самолёте A-4 «Скайхок» в 102-й эскадрилье «Ha-namer ha-meofef» («Летающий тигр»).
• В 1976—1980 годах после прохождения переподготовки он служил пилотом истребителя «Мираж» IIICJ в 140-й эскадрилье «Nesher ha-zahav» («Золотой орел»).
• В 1980 году эскадрилья, где служил И. Рамон, стала одной из двух первых в ВВС, получивших и освоивших истребители F-16. Рамон прошёл курс переподготовки на самолёт F-16 на базе ВВС США Хилл (штат Юта) в составе 2-й группы израильских лётчиков. После возвращения из США он служил в 101-й эскадрилье «Ha-krav ha-rishona» («Первая истребительная»), затем перешёл в 110-ю эскадрилью «Abirei ha-tsafon» («Рыцари Севера»).
• 7 июня 1981 года Рамон пилотировал один из восьми истребителей F-16A, нанесших удар по иракскому атомному реактору «Озирак» в 17 километрах западнее Багдада (операция «Опера»). Он выполнял роль замыкающего в группе (№ 8) и был самым молодым лётчиком среди участников операции.
• В 1981—1983 годах служил в качестве заместителя командира 253-й эскадрильи «Negev», оснащенной истребителями F-16.
• В 1982 году принимал участие в Ливанской войне.
• В 1983 году уволился из армии, поступив в Тель-Авивский университет. Закончил его в 1987 году с 1-й степенью (бакалавр). Участвовал в разработке истребителя Lavi.
• В 1988 году И. Рамон возвратился в ВВС и получил назначение заместителем командира 119-й эскадрильи «Atalef» («Летучая мышь»), оснащенной истребителями-бомбардировщиками F-4 «Фантом» II. В составе этой эскадрильи неоднократно выполнял сверхвысотные разведывательные полёты (на высоте 20-25 км) на самолёте RF-4ES.
• В 1990 году он закончил курс подготовки командиров эскадрилий. В 1990—1992 годах служил командиром 105-й эскадрильи «Akrav» («Скорпион»), оснащенной самолётами F-16.
• В 1992—1994 годах возглавлял Отдел самолётов в Штабе ВВС Израиля.
• В 1994 году получил звание полковника и пост начальника Управления разработки и закупки средств ведения боя в Штабе ВВС. Этот пост он занимал до 1998 года, когда был направлен в США для подготовки к космическому полёту.

И. Рамон имел налёт более 3000 часов на самолёте А-4 «Скайхок», «Мираж» IIICJ и F-4 «Фантом» II, и более 1000 часов — на самолётах F-16 различных модификаций. Неоднократно совершал боевые вылеты. Дважды аварийно покидал самолёт.

Участие в космических программах

В июле 1998 года он начал подготовку по программе специалиста по полезной нагрузке (PS) в Космическом центре им. Л. Джонсона. С согласия руководства NASA Рамон в качестве слушателя прошёл курс подготовки полётных специалистов (MS) вместе с астронавтами-кандидатами 17-го набора NASA. Во время подготовки администрация NASA, в порядке исключения, разрешила И. Рамону, как опытному боевому лётчику, совершать перелёты из одного центра NASA в другой на реактивном самолёте T-38 «Тэлон» (что обычно не разрешается специалистам по полезной нагрузке) в качестве второго пилота.

STS-107

28 сентября 2000 года И. Рамон назначен в экипаж миссии STS-107 в качестве специалиста по полезной нагрузке.

16 января 2003 года он стартовал в космос в составе миссии STS-107.

Гибель

Илан Рамон трагически погиб 1 февраля 2003 года вместе со всем экипажем шаттла «Колумбия» при возвращении из космического полёта (миссия STS-107) за 16 минут до посадки, запланированной на мысе Канаверал. Похоронен в мошаве Нахалаль в Изреэльской долине.

Семья

Илан Рамон с 1986 был женат на Роне, преподавателе по специальности, оставил четырёх детей: сыновей Асафа, Таля, Ифтаха и дочь Ноа. Старший сын Асаф, ставший позже военным лётчиком и также мечтавший стать астронавтом, погиб 13 сентября 2009 года в катастрофе истребителя F-16.

Хобби

Рамон увлекался горными лыжами, сквошем.

Военные награды

Рамон отмечен знаком участника войны Судного дня (1973) и операции «Мир Галилее» (1982)

Память

• Астероид (51828) Иланрамон в Солнечной системе.
• Кратер Рамон на обратной стороне Луны.
• Гора Рамон в Колумбийских горах на Марсе.
• Зал Рамона в Технологическом Институте Флориды.
• Контрольная башня в международном аэропорту «Бен-Гурион».
• Строящийся международный аэропорт на юге Израиля.
• Школа имени Илана и Асафа Рамон в городе Ришон ЛеЦион, Израиль. www.rishonim.rlz.org.il/BRPortal/br/P100.jsp
• Улица в пригороде Торонто, Канада.

Ссылки

• [astronaut.ru/as_isral/text/ramon.htm Биография Рамона на сайте ASTROnote]
• [www.jafi.org.il/education/Russian/Special/Ramon/ramon.html Биография Рамона на jafi.org.il]
• [www.waronline.org/IDF/Articles/personalities/ilan-ramon/ Биография Рамона на waronline.org]
• [www.jsc.nasa.gov/Bios/PS/ramon.html Краткая биография на сайте НАСА]
• [www.jsc.nasa.gov/Bios/PS/ramon.html Official biography at NASA]
• [www.jewishbrevard.com/templates/articlecco_cdo/aid/632846/jewish/Ilan-Ramon-Columbia.htm Photo of Ilan Ramon with Chabad Rabbi Zvi Konikov]
• [spaceflight.nasa.gov/shuttle/archives/sts-107/memorial/ramon.html Ilan Ramon STS-107 Crew Memorial]
• [www.chabad.org/search/keyword.asp?kid=2650 A collection of articles about Ilan Ramon]
• [www.science.co.il/Ilan-Ramon/ Ilan Ramon Memorial pages in the Israel Science and Technology Directory]
• [www.spacefacts.de/bios/international/english/ramon_ilan.htm Spacefacts biography of Ilan Ramon]
• [www.aish.com/jewishissues/israeldiary/Ilan_Ramons_Diary.asp Excerpts from Ilan Ramon’s diary]
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=7135431 Рамон, Илан] (англ.) на сайте Find a Grave
• [www.lastingtribute.co.uk/famousperson/ramon/2692366 Ilan Ramon — Obituary and public tribute]

Отрывок, характеризующий Рамон, Илан

Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.