Иларион Грузинский
Иларион Грузинский (умер в 882 году) — святой, происходил из богатой княжеской кахетинской фамилии Донаури.
Рано был пострижен в построенной его же отцом обители, из которой шестнадцати лет от роду переселился в лавру святого Давида Гареджийского. Здесь прожил десять лет. В тридцать лет стал настоятелем новой обители, но вскоре отправился на поклонение Святым Местам.
Прожив 17 лет в Иорданской пустыни, вернулся и устроил из родительского дома монастырь для своих родных и сам поселился в Давидо-Гареджийском монастырь, которому пожертвовал половину своего имущества. Вскоре отправился на Олимп, где провёл 5 лет; затем посетил Константинополь (ныне — Стамбул) и Рим, и, после трёхлетнего пребывания в Фессалониках, скончался в 882, на 78 году. День его памяти отмечают 19 ноября. Иларион занимался переводом святого Писания и аскетических книг на грузинский язык.
|
Это заготовка статьи о святом. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Иларион Грузинский"
Отрывок, характеризующий Иларион Грузинский
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
