Иларион (Прохоров)
Архиепископ Иларион (в миру Николай Иванович Прохоров, 9 марта 1889, хутор Михайловский, Сумский уезд, Харьковская губерния — 27 января 1973, Белополье, Сумская область) — епископ Русской Православной Церкви, архиепископ Пензенский и Саранский.
Содержание
Биография
Родился 9 марта 1889 года на хуторе Михайловском Сумской области в семье служащего рафинадного завода.
В 1910 году окончил Курской духовной семинарии по первому разряду со званием студента семинарии.
С 1910 по 1912 год был преподавателем Закона Божия в частной женской гимназии в Екатеринославской губернии.
В 1912—1914 годы прослушал два курса Московского коммерческого института.
28 июня 1915 года по благословению архиепископа Курского и Обоянского Тихона (Василевского) епископом Белгородским Никодимом (Кононовым) рукоположен во диакона, а затем — во пресвитера там же епископом к Успенскому храму в села Вощинино Курской епархии.
В 1916—1917 годы служил законоучителем земской и церковно-приходской школ в том же селе.
В 1928 году нёс обязанности настоятеля Преображенского храма в городе Белополье (в настоящее время территория Сумской епархии). Награждён саном протоиерея.
23 апреля 1938 года был репрессирован и отбывал наказание (пять лет) в Дальне-восточных лагерях. В 1943 году овдовел.
С июля 1944 года вновь служил в городе Белополье настоятелем соборного храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы.
8 сентября 1945 года указом Патриарха Алексия I и Священного Синода от протоиерею Николаю Прохорову, по пострижении в монашество, определено было быть епископом Сумским и Ахтырским.
28 сентября 1945 года в Антониевском храме Киевских (ближних) пещер духовником Киево-Лаврской братии архимандритом Кронидом в Киево-Печерской Лавре пострижен в монашество с именем Илларион.
29 сентября в храме Михайловского монастыря в Киеве по окончании литургии в 4 часа дня было совершено наречение иеромонаха Илариона во епископа Сумского и Ахтырского. Чин наречения совершали: патриарший экзарх Украины Митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов), архиепископ Харьковский и Богодуховский Стефан (Проценко) и епископ Винницкий и Брацлавский Варлаам (Борисевич)[1].
30 сентября того же года во Владимирском соборе Киева рукоположён во епископа. Хиротонию совершали: Патриарший Экзарх Украины Митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов), архиепископ Харьковский и Богодуховский Стефан (Проценко) и епископ Винницкий и Брацлавский Варлаам (Борисевич)[1].
В 1947 году Советское правительство наградило епископа Илариона медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
С 27 декабря 1951 года — епископ Кировоградский и Николаевский.
С 17 ноября 1953 года — епископ Уфимский и Стерлитамакский.
25 февраля 1957 года был возведён в сан архиепископа.
С 9 декабря 1958 года — архиепископ Ивановский и Кинешемский.
С 29 мая 1963 года — архиепископ Омский и Тюменский[2].
Прослужив в Сибири менее полугода, архиепископ Иларион остался в памяти сибиряков как архипастырь благостный и чадолюбивый, который трудился не жалея сил, всецело отдавая себя великому служению церковному во имя Христово. Высокопреосвященного Илариона любили за ревностное совершение богослужений и за необычайно живые, ясные и убедительные проповеди.
3 октября 1963 года вторично назначен на Уфимскую и Стерлитамакскую кафедру.
С 7 октября 1967 года — архиепископ Ростовский и Новочеркасский.
С 16 декабря 1969 года — архиепископ Пензенский и Саранский.
25 июня 1970 года почислен на покой, возвратился в Белополье.
Проживая на покое в Белополье, часто посещал храм, где служил будучи священником. Пользовался любовью и почтением молящихся. По большим праздникам он приезжал помолиться и причаститься Святых Христовых Тайн в Сумы, в кафедральный Спасо-Преображенский собор.
27 января 1973 года, на 84-м году жизни мирно почил о Господе. Похоронен в Сумах, на Центральном городском кладбище возле алтаря Петропавловского храма.
Напишите отзыв о статье "Иларион (Прохоров)"
Литература
- Иоанн (Снычёв), архиеп. Русские Православные Иерархи периода с 1966 по 1975 гг. включительно. 1976. Ч. 1. С. 150—151.
- Даньшин Сергий, прот. Архиепископ Иларион (Прохоров) // ЖМП. 1973. № 4. С. 18.
- Из жизни епархий // ЖМП. 1963. № 12, С. 16.
- Определения Священного Синода // ЖМП. 1963. № 11. С. 3.
Примечания
Ссылки
- [ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4316 Иларион (Прохоров)] на сайте Русское Православие
- [kuz1.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/no_dbpath/ans/newmr/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6Xbu6eu1Ue8uh60WDs8vZfi0icW0Be8eieu0d66WWc8qiceXb8E* Иларион (Прохоров)] в Базе данных ПСТГУ
- [bilopillya-pravoslav.io.ua/s71537/znamenitye_belopolchane_-_arhiepiskop_ilarion_nikolay_prohorov Знаменитые белопольчане - АРХИЕПИСКОП ИЛАРИОН (НИКОЛАЙ ПРОХОРОВ)]
| ||||||||||||
| ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||
|
||||||
Отрывок, характеризующий Иларион (Прохоров)
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
- Родившиеся 9 марта
- Родившиеся в 1889 году
- Умершие 27 января
- Умершие в 1973 году
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Персоналии по алфавиту
- Епископы Омские
- Сумская епархия
- Архиепископы Русской православной церкви
- Выпускники Курской духовной семинарии
- Епископы Уфимские
- Архиепископы Уфимские
