Ильгюциемс

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ильгюциемс
Курземский район
Площадь:	2,442 км²
Население:	26 131 чел.
Почтовые индексы:	LV-1007, LV-1055

И́льгюциемс (латыш. Iļģuciems, нем. Ilgezeem) — микрорайон Риги. Находится в Задвинье (Курземский район). Ограничен восточной частью рукава реки Даугава, каналом Зундс, улицей Буллю, железнодорожной веткой Засулаукс — Болдерая. В 50-х годах ХХ века на территории района стал возводиться новый район многоэтажной застройки. Позже в южной части возник жилой массив Гривас. В Ильгюциемсе находится парк Дзегужкалнс с самой высокой в городе точкой. Основные улицы: Дзирциема, Дагмарас, Даугавгривас , Буллю и Лидоню.

Транспорт

Трамвай

• № 5 Ильгюциемс — Милгравис (Iļģuciems — Mīlgrāvis).

Троллейбус

• № 9 Привокзальная площадь — Ильгюциемс (Stacijas laukums — Iļģuciems).
• № 25 Улица Бривибас — Ильгюциемс (Brīvības iela — Iļģuciems).

Автобус

• № 3 Плявниеки — Болдерая (Pļavnieki — Bolderāja).
• № 30 Привокзальная площадь — Болдерая (Stacijas laukums — Bolderāja)
• № 13 Станция Бабите — Пречу-2 (в переводе — «Товарная-2», речь идет о железнодорожной станции) (Babītes stacija — Preču 2).
• № 54 Привокзальная площадь — Волери (Stacijas laukums — Voleri).

ЖД станция

Ильгюциемс — железнодорожная [www.railwagonlocation.com/ru/railway-stations-list.php?station_id=19606 станция] на ответвлении от ЖД линии Засулаукс — Болдерая. Путь из Ильгюциемса примыкает к линии на ст. Лачупе. Пассажирского движения нет. Станция обслуживает грузы для предприятий.

В будущем возможен пуск пассажирского дизель-поезда.

История

В 1226 году Ригу посетил папский легат Вильгельм Моденский. В числе прочих мероприятий, он подарил конвенту Святого Духа земли на левом берегу. Те обрадовались, и назвали свою усадьбу двором святого Духа — на нижненемецком Hilgen geest have. Рядом появился посёлок; название которого переняли у монашеской усадьбы, и так появился на карте Hilgen geest zeem. Разговорная речь внесла свои изменения, и ныне это место называется Ильгюциемсом.

В XVII веке в Ильгюциемсе было 50 участков. В 1667 году была основана Зундская школа, вторая появилась в 1689 году. Незадолго до этого рижане начали устраивать свои огороды, а сено со Спилвских лугов считали лучшим в Риге. Много пришлось пережить во время Северной войны, когда баталии разворачивались совсем рядом и унесли порядка половины домов и множество человеческих жизней.

Ильгюциемс в начале XVIII века был всё ещё поселок людей, по роду деятельности связанных с морем. В конце века его уже затронул рассвет промышленной революции. По притоку Даугавы Зунду было легко доставлять грузы, ограничение на строительство каменных домов не касалось этого отдалённого места, оттого всё вело к появлению типичного пролетарского поселения. Так в конце концов и вышло: в свет выходили проволоки и целлюлоза, ножи и стекло, хлопок и анилиновые краски, сукно и болты от сельхозмашин, пилили лес и делали пиво. Такое развитие обеспечило Ильгюциемсу место в черте города с 24 декабря 1786 года.

Центр общественной жизни — улица Даугавгривас, на ней в конце XIX века находилось пять пивных, и ещё в трёх местах на той же улице можно было приобрести водку. В посёлке было только самое необходимое: пекарня, аптека, часовая мастерская. Рыночную площадь открыли 1 мая 1892 года, в 1896 году места уже не хватало, пришлось расширять. Работали две элементарные школы: для девочек на Буллю, 6, и для мальчиков на Кулдигас, 2.

Рядом с холмом Дзегужкалнс — костёл Святого Иосифа. Сначала его собирались строить в Саркандаугаве, но там тогда же началось возведение другой католической церкви, и новостройке подыскали место получше. Кстати, новостройка не получилась, и использовали уже существующее деревянное здание площадью в 78 квадратных метров, бывшее и складом, и кинозалом, и теперь ставшее церковью. Первое богослужение случилось в 1943 году, но дальше дело со строительством продвигалось медленно, и к приходу советской власти башню всё-таки не построили. СССР поддерживал атеизм, и ремонт невзрачной церквушки был бы идеологически сомнителен. Поэтому башню возвести удалось только в 1980-х.

Литература

• Энциклопедия «Рига». Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989 ISBN 5-89960-002-0 — стр. 339—340

Отрывок, характеризующий Ильгюциемс

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.