Ильенко, Вадим Герасимович

Вадим Герасимович Ильенко
Вадим Герасимович Іллєнко
Дата рождения:	3 июля 1932(1932-07-03)
Место рождения:	Новомосковск, Днепропетровская область, Украинская ССР, СССР
Дата смерти:	8 мая 2015(2015-05-08) (82 года)
Место смерти:	Киев
Профессия:	кинооператор сценарист кинорежиссёр
Награды:	Заслуженный деятель искусств Абхазской АССР (1974)

Вади́м Гера́симович Илье́нко (укр. Вадим Герасимович Іллєнко; 3 июля 1932, Новомосковск, Днепропетровская область, СССР — 8 мая 2015, Киев, Украина) — советский и украинский кинорежиссёр, сценарист и кинооператор.

Биография

Родился 3 апреля 1932 года в Новомосковске Днепропетровской области в семье инженера-строителя. Старший брат кинорежиссёров Юрия и Михаила Ильенко.

В 1955 году окончил операторский факультет ВГИКа (мастерская А. Гальперина), тогда же пришёл на Киевскую киностудию им. А. Довженко. Затем работал на Одесской киностудии и студии «Укртелефильм».

В 1961 году снял свою самую известную операторскую работу «За двумя зайцами».

Как режиссёр поставил картины «Возвращение Вероники» (1963), «Зозуля з дипломом» (1971, все в соавторстве).

Занимался преподавательской работой, был доцентом, заведующим кафедрой операторского искусства института Кино и телевидения Национального института культуры и искусства, членом-корреспондентом Национальной академии искусств Украины.

23 января 2006 года Вадиму Ильенко распоряжением президента Украины была назначена государственная стипендия с комментарием «выдающемуся деятелю культуры и искусства».

Награды

• Народный артист Украины (2000)
• Лауреат Государственной премии Украины имени Александра Довженко (1999)
• Заслуженный деятель искусств Абхазской АССР (1974)
• Заслуженный деятель искусств Украинской ССР (1978)
• Кавалер ордена Трудового Красного Знамени

Фильмография

Операторские работы

• 1956 — Путешествие в молодость
• 1958 — Простая вещь
• 1958 — Военная тайна
• 1959 — Олекса Довбуш
• 1961 — Иду к вам
• 1961 — За двумя зайцами
• 1962 — Молчат только статуи
• 1963 — Возвращение Вероники
• 1965 — Над нами Южный крест
• 1968 — Вечер накануне Ивана Купала
• 1969 — Почтовый роман
• 1973 — Свадьба
• 1975 — Белый башлык
• 1976 — Там вдали, за рекой
• 1977 — Праздник печёной картошки
• 1977 — Сапоги всмятку
• 1978 — Неудобный человек
• 1980 — Школа
• 1982 — Звёздная командировка
• 1983 — Три гильзы от английского карабина
• 1984 — В лесах под Ковелем
• 1986 — Мост через жизнь
• 1986 — Ледяные цветы
• 1988 — Передай дальше…
• 1990 — Ивин А.
• 1991 — Последний бункер
• 1992 — Цветение одуванчика
• 1993 — Гетманские клейноды
• 1995 — Гелли и Нок

Режиссёрские работы

• 1963 — Возвращение Вероники
• 1965 — Над нами Южный крест
• 1971 — Зозуля с дипломом
• 1988 — Передай дальше…
• 1991 — Последний бункер
• 1995 — Гелли и Нок

Сценарные работы

• 1971 — Зозуля с дипломом
• 1991 — Последний бункер
• 1995 — Гелли и Нок

Актёрские работы

• 1977 — Праздник печёной картошки
• 1979 — Расколотое небо (роль — Васильев, белогвардейский офицер заместитель командира авиаотряда; озвучил актёр Павел Морозенко)
• 1979 — Семейный круг (роль — Герасим, сослуживец Вадима Ивановича)
• 1991 — Последний бункер
• 1992 — Цветение одуванчика (роль — милиционер)

Литература

• Кинословарь: В 2-х т. Т.2. М., 1970. — С.1098;

Ссылки

• [who-is-who.com.ua/bookmaket/nagorody2006/43/921.html Вадим Герасимович Ильенко]  (укр.)
• [www.kino-teatr.ru/kino/director/post/26400/works/ Фильмография.]

Отрывок, характеризующий Ильенко, Вадим Герасимович

«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.