Ильинский, Игорь Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Игорь Ильинский
Имя при рождении:

Игорь Владимирович Ильинский

Профессия:

актёр, театральный режиссёр, кинорежиссёр

Гражданство:

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Годы активности:

19181986

Театр:
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Запись голоса И.В. Ильинского
И.В. Ильинский читает фрагмент повести Н.В. Гоголя «Старосветские помещики». Запись 1952 года
Помощь по воспроизведению

И́горь Влади́мирович Ильи́нский (1901[1]1987) — советский и российский актёр и режиссёр театра и кино, мастер художественного слова (чтец). Народный артист СССР (1949). Член КПСС с 1960 года. Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат трех Сталинских премий первой степени (1941, 1942, 1951).





Биография

Игорь Ильинский родился в Москве в семье Владимира Капитоновича и Евгении Петровны Ильинских[2]. Отец был земским и фабричным зубным врачом, после переезда в Москву занялся частной практикой. Кроме того, увлекался живописью и игрой в любительском театре, в основном в комических амплуа; был дружен с крупными московскими актёрами. Мать служила курьершей при театральной конторе на Большой Дмитровке.

В 1917 году поступил в театральную студию, руководимую Ф. Ф. Комиссаржевским, и в этом же году, в связи с отменой Советской властью восьмигодичного обучения, завершил своё среднее образование в частной гимназии Флёровых[2]. Впервые выступил на профессиональной сцене 21 февраля 1918 года в театре имени В. Ф. Комиссаржевской (роль старика в комедии Аристофана «Лисистрата»). В 1918 году Ильинский стал актёром Театра ХПСРО. Затем служил в ряде московских театров: Никитском театре оперетты, Первом государственном театре для детей, Теревсате, МХАТе; принимал участие в спектаклях губернского театра Пролеткульта.

Пробуя свои силы в различных жанрах, Ильинский наибольших успехов добивался в комедийных ролях: Селима («Похищение из сераля» Моцарта), Антонио («Женитьба Фигаро») и других. Уже в этот период обнаруживается огромное сценическое обаяние актёра, его большая эмоциональная заразительность, склонность к яркой комедийной форме, мастерство перевоплощения.

В 1920 году Ильинский поступил в руководимый Всеволодом Мейерхольдом Театр РСФСР 1-й, преобразованный впоследствии в Театр имени Мейерхольда, где служил до 1935 года; в 1922—1924 годах выступал на сцене 1-й Студии МХТ[3].

С 1938 года Ильинский был актёром Малого театра. Дебютировал в роли Хлестакова («Ревизор»), затем играл в роли Загорецкого («Горе от ума»), Счастливцева («Лес»).

Склонность Ильинского к лирике, драматизму, передаче глубоких человеческих чувств нашла своё отражение и в его концертной деятельности (как мастер художественного слова выступал с начала 1920-х годов XX века). Особенно ярко эти качества проявились в исполнении рассказа Карла Ивановича из «Отрочества» Л. Толстого и «Старосветских помещиков» Гоголя.

В эстрадном репертуаре Ильинского большое место занимают произведения Пушкина, Крылова, Щедрина, Чехова, Зощенко. Ильинский использовал в концертных выступлениях свою богатую мимику, выразительный жест, движение.

Друзьями Игоря Ильинского были артист Анатолий Кторов и художник из Кукрыниксов Николай Соколов[4].

И. В. Ильинский скончался 13 января 1987 года в Москве. Был похоронен на Новодевичьем кладбище[5].

Семья

Первым браком был женат на актрисе Татьяне Ивановне Ильинской, которая умерла от тифа во время войны. Ильинский тяжело переживал её смерть, по словам сына, едва не покончил с собой[6].

Второй супругой Игоря Ильинского была актриса Малого театра Татьяна Еремеева-Битрих (1913—2012)[4], у них родился сын Владимир Ильинский[7].

Творчество

Актёр театра

Опера Совета рабочих депутатов

Театр ХПСРО

Театр-кабаре «Летучая мышь»

Никитский театр

Театр имени Мейерхольда

Московский драматический театр

Театр «Аквариум»

Первая студия МХТ

Малый театр

Режиссёр театра

Актёр кино

  1. 1924 — Аэлита — Кравцов
  2. 1924 — Папиросница от Моссельпрома — Никодим Митюшин
  3. 1925 — Закройщик из Торжка — Петя Петелькин
  4. 1926 — Процесс о трёх миллионах — мелкий вор Тапиока
  5. 1926 — Мисс Менд — клерк Том Гопкинс
  6. 1926 — Когда пробуждаются мёртвые — Никешка Вонмигласов
  7. 1927 — Чашка чая — Ильинский
  8. 1927 — Поцелуй Мэри Пикфорд — билетёр Гога Палкин
  9. 1928 — Кукла с миллионами — Поль Колли
  10. 1930 — Праздник святого Йоргена — бродяга Франц Шульц
  11. 1931 — Шахта 12-28 («Донбасс»)
  12. 1931 — Механический предатель — комендант Прут
  13. 1936 — Однажды летом — комсомолец Телескоп / профессор Сен-Вербуд
  14. 1938 — Волга, Волга — Иван Иванович Бывалов
  15. 1939 — Хирургия (к/м) — фельдшер Глеб Глебыч
  16. 1940 — Преступление и наказание (к/м) — Горбушкин
  17. 1942 — Концерт фронту — чтец
  18. 1944 — Живи, родная Беларусь
  19. 1952 — Волки и овцы — Аполлон Викторович Мурзавецкий
  20. 1953 — Званый ужин (к/м) — Пётр Петрович
  21. 1955Баллада о столе (мультфильм) — чтец
  22. 1956 — Безумный день — Зайцев
  23. 1956 — Карнавальная ночь — Серафим Иванович Огурцов
  24. 1962 — Гусарская баллада — фельдмаршал Кутузов
  25. 1969 — Старый знакомый — Огурцов
  26. 1971 — Эти разные, разные, разные лица — все роли
  27. 1974 — Юнга Северного флота — человек из очереди

Телеспектакли

Озвучивание мультфильмов

Телепередачи

Режиссёр кино

Фильмы об Ильинском

Нельзя проходить мимо этой актёрской энциклопедии, мимо автобиографии огромного мастера, где восхищают старые немые киноиллюстрации, где познавателен и интересен разговор с Ильинским — задушевный, импровизационный.
Скажу только одно. Удивительно: старые эпизоды, скажем, с закройщиком из Торжка или с незадачливым детективом Кравцовым, эпизоды условные, гротесковые, кажутся и натуральнее, и человечнее, и, главное, во сто раз узнаваемее по характеру иных сугубо реалистических эпизодов из сугубо современных картин. Ибо в них блестяще соблюдён важный закон искусства — о нерасторжимости формы и содержания.

Виктор Орлов, «Советский экран», 1966 год, № 3.

Награды и премии

Интересные факты

  • Существует исторический анекдот о том, как Сергей Есенин спас жизнь Игорю Ильинскому, когда того едва не застрелил Яков Блюмкин, разгневанный тем, как артист украдкой вытер свои запачканные ботинки о край портьеры в ресторане — пока поэт отвлекал революционера и отбирал пистолет, Ильинский успел убежать и спрятаться.
  • Когда Иосифу Сталину впервые представили Игоря Ильинского, он пошутил:

Здравствуйте, гражданин Бывалов. Вы бюрократ, и я бюрократ, мы поймём друг друга. Пойдёмте побеседуем[12].

Библиография

  • Шахов Г. А. «Игорь Ильинский». М., ВБПК, 1982

Напишите отзыв о статье "Ильинский, Игорь Владимирович"

Примечания

  1. [www.kino-teatr.ru/teatr/art/history/992/ История театра — «Марафон» Игоря Ильинского. К 105-летию со дня рождения артиста]
  2. 1 2 Сам о себе, 2008.
  3. Ильинский И. В. [www.kino-teatr.ru/teatr/art/history/1953/ Сам о себе]. — М.: «Искусство», 1973. — С. 204-217.
  4. 1 2 [www.teatr.newizv.ru/news/?IDNews=1633&date=2008-07-01 Скромная жизнь весёлого комика] «Театрал», июль 2008 г.
  5. [devichka.ru/nekropol/view/item/id/56/catid/1 Могила И. В. Ильинского на Новодевичьем кладбище]
  6. Владимир Ильинский. [www.womanhit.ru/leisure/home/651974-kakim-byil-igor-ilinskiy-na-samom-dele-.html Каким был Игорь Ильинский на самом деле?]. Женский журнал WomanHit.ru (4 мая 2012).
  7. [www.ogoniok.com/archive/1997/4512/29-42-47 Незнакомый Ильинский] «Огонёк», июль 1997 г.
  8. [www.maly.ru/news2/news_more.php?number=1&day=6&month=6&year=2008 «Ревизор»]
  9. [www.maly.ru/news2/news_more.php?number=2&day=1&month=12&year=2008 «Горе от ума»]
  10. [www.maly.ru/news2/news_more.php?number=5&day=31&month=5&year=2007 «Власть тьмы»]
  11. [www.maly.ru/repertuar/cherry/cherry-ann.html Малый театр]
  12. «Люба-любушка, красавица народная». Газета «Время», № 159 (16107), 4.09.2008, стр. 4
  13. [www.ihst.ru/projects/sohist/document/letters/antistalin.htm Письма деятелей науки и культуры против реабилитации Сталина]

Литература

  • Сам о себе. — АСТ, Зебра Е, ВКТ, 2008. — 672 с. — (Актёрская книга). — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-053287-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11266 Ильинский, Игорь Владимирович]. Сайт «Герои Страны»..

  • [novodevichye.com/ilynsky/ Могила Игоря Ильинского].
  • [cccp.tv/person/igor_ilinskiy/ СССР ТВ] Игорь Ильинский на портале советского телевидения
  • [shevkunenko.ru/raznoe/ilinskiy/sam_o_sebe/content.htm Игорь Ильинский «Сам о себе»]

Отрывок, характеризующий Ильинский, Игорь Владимирович

– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.