Ильинское шоссе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Автодорога
Ильинское шоссе
А109

Страна

Россия Россия

Регион

Московская область

Статус

федерального значения

Длина

16

Начало

Красногорск

Через

Ильинское

Конец

Петрово-Дальнее

Дорожное покрытие

асфальт

Дата открытия

1864

Шаблон: просмотр • обсуждение • править

Ильинское шоссе (А109) — автомобильная дорога федерального значения в Московской области. Ответвляется от Волоколамского шоссе на юго-запад при въезде в город Красногорск примерно в трёх километрах от Московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД).

Проходит по Красногорскому району Московской области через населенные пункты:

  • город Красногорск (1-2 км, в границах города — Ильинское шоссе и Павшинская улица),
  • деревню Гольёво (3 км, в границах деревни — Центральная улица),
  • деревню Глухово (8 км, в границах деревни — Центральная улица),
  • село Ильинское (10 км, в границах села — улица Ленина),
  • деревню Александровка (12 км, в границах деревни — Центральная улица),
  • село Петрово-Дальнее (14-16 км, в границах села — Центральная улица).

На выезде из Красногорска пересекает Новорижское шоссе М9 (федеральная трасса М9 «Балтия»), через Ильинский подъезд (на 10-м км) соединяется с Рублёво-Успенским шоссе А105. Имеет по 2 полосы в каждую сторону в границах Красногорска (с расширением до 3 полос на перекрестках). С 3 по 16 км — по 1 полосе в каждую сторону (с фрагментарными расширениями до 2 полос в местах примыкания второстепенных дорог).

Зимой 2016 года начато строительство транспортной развязки в месте примыкания Ильинского к Волоколамскому шоссе, строительство предполагается закончить в конце 2018 года. [1]





История создания

В 1864 году имение Ильинское было приобретено императором Александром II для императрицы Марии Александровны. Приобретенная усадьба рассматривалась ими в качестве летней подмосковной резиденции. Одним из первых дел, связанных с благоустройством имения, стала прокладка нового шоссе.

"Одновременно приступлено к постройке шоссе для сообщения Ильинского с Москвою; это дело было весьма важным не только для села Ильинского, но и для всей окружающей местности. Старая дорога шла через Глухово, на Хорошово; через реку у Глухова был плашкотный мост. Но в распутицу, осенью и весною, по этой дороге почти не было проезда, а летом старое русло Москвы-реки высыхало и мост на ней держаться не мог. Когда по этому пути проезда не было, то из села Ильинского сообщались с Москвою кружной дорогой, через Глухово, Павшино, Спасское и Тушино, по левому берегу реки, избегая таким образом переправы через неё. Этим направлением... воспользовались для устройства шоссе от Ильинского до Москвы; пришлось шоссировать неполных 8 верст от Глухова до Павшина и привести в порядок дорогу Ильинское - Глухово. По этому шоссе расстояние от Ильинского до Москвы вышло ровно 30 верст, т.е. на 10 верст дальше, чем по старой, прямой дороге; но зато сообщение могло беспрепятственно совершаться во всякое время года"[2].

Степанов М.П. Село Ильинское: Исторический очерк. М., 1900.

В 1870-е годы в Архангельском снимала дачу семья Веры Николаевны Харузиной. Впоследствии в своих мемуарах она так вспоминала летние прогулки по дороге из Архангельского в Петровское:

"Катались мы большей часть в одном направлении: выезжали прежде всего по так называемому Ильинскому шоссе... Тут начиналась замечательно красивая местность. Слева от шоссе, за узкой полоской цветущего луга, под глинистым обрывистым берегом вилась Москва-река, а на противоположном берегу в неё вдавалась широкая речная отмель... Справа от шоссе поднимался косогор, на котором полосами разметались пашни и дальше кудрявилась густая березовая роща... Недалеко от деревни Глухово начинался проспект, обсаженный в начале своем высокими старыми березами в два ряда. За Глуховом проспект переходил в липовый. Прямой как стрела, он приводил к деревянным сквозным воротам Ильинского парка... Если мы поворачивали вправо от ворот, то проезжали мимо приемного покоя и аптеки, царской фермы, мимо живой изгороди Ильинского парка - и за небольшим лесом въезжали в деревню Александровка... Из Александровки проселок тянулся открытыми местами, ржаными и картофельными полями - здесь небо широко разливалось над землей, тут был простор полей, красота васильков, прячущихся среди колосьев, торжественное великолепие осенних закатов"[3].

Харузина В.Н. Прошлое. Воспоминания детских и отроческих лет. М., 1999.



Транспорт

В 1948 году по Ильинскому шоссе прошел первый автобус маршрута 49 от метро «Сокол» до Петрово-Дальнего. В настоящий момент по шоссе курсируют автобусы маршрутов:

  • 34 — станция Павшино — Тимошкино (на шоссе расположены остановки от «Павшино-1» до «Пос. Мечникова-1»),
  • 36 — станция Одинцово — Уборы (остановки от «Ильинское» до «Пос. Мечникова-1»),
  • 520 — станция Павшино — Бузланово (остановки от «Павшино-1» до «Ильинское»),
  • 540 — ст. метро «Тушинская» — Бузланово (остановки от «Павшино-1» до «Ильинское»),
  • 541 — ст. метро «Тушинская» — Николо-Урюпино (остановки от «Павшино-1» до «Глухово»),
  • 549 — ст. метро «Тушинская» — 62-я городская больница (остановки от «Павшино-1» до «Петрово-Дальнее»),
  • 568 — ст. метро «Тушинская» — госпиталь им. Вишневского (остановки от «Павшино-1» до «Липовая аллея»),
  • 824 — микрорайон Чернево — Захарково (остановки от «Павшино-1» до «Липовая аллея»),
  • 891 — микрорайон Чернево — госпиталь им. Вишневского (остановки от «Павшино-1» до «Липовая аллея»).


Достопримечательности

Напишите отзыв о статье "Ильинское шоссе"

Примечания

  1. ↑ [roads.ru/main/2016/01/20/stroitelstvo-novoj-razvyazki-volokolamskogo-i-ilinskogo-shosse.html Строительство новой развязки Волоколамского и Ильинского шоссе | ROADS.RU - Дороги России]
  2. ↑ Степанов М.П. Село Ильинское: Исторический очерк. М., Синодальная типография, 1900
  3. ↑ Харузина В.Н. Прошлое. Воспоминания детских и отроческих лет. М., НЛО, 1999.


Это заготовка статьи об автомобильных дорогах. Вы можете помочь проекту, дополнив её.


<td class="navbox-image" rowspan="5" style="width:1%;padding:0px 0px 0px 7px">
</td><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background: #A3EEA3;">Р</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:"></div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background: #A3EEA3;">А</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px">

А103 • А104 • А105 • А106 • А107 • А108 • А109 • А110 • А111 • А112 • А113 • А114 • А118 • А119 • А120 • А121 «Сортавала» • А130 • А132 • А133 • А134 • А135 • А136 • А142 • А146 • А147 • А148 • А149 • А151 • А153 • А154 • А155 • А156 • А157 • А158 • А159 • А160 • А161 • А162 • А163 • А164 • А165 • А167 • А180 «Нарва» • А181 «Скандинавия» • А212 • А216 • А217 «Приморское полукольцо» • А229 • А240 • А260 • А270 • А280 • А290 • А295 • А300 • А305 • А310 • А320 • А322 • А331 «Вилюй» • А333 • А340 • А350 • А360 «Лена» • А361 • А370 «Уссури» • А371 • А375 «Восток» • А381 • А382 • А383 • А384 • А391 • А392 • А401

</div></td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Ильинское шоссе

С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ильинское_шоссе&oldid=78649132»

Навигация

М</div>