Ильин, Виктор Николаевич

Ильин Виктор Николаевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Рождение:	6 ноября 1904(1904-11-06) Москва
Смерть:	1990(1990) Москва
Военная служба
Звание:
Награды:

Ви́ктор Никола́евич И́льин (1904—1990) — сотрудник НКВД, впоследствии — член Союза писателей СССР, его секретарь (до 1977 года).

Биография

Ильин Виктор Николаевич родился 6 ноября 1904 года в Москве. Участник Гражданской войны. Четырнадцатилетним мальчиком записался в Красную армию, потом служил политруком в дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ. В 1926 г. Ильина по слабости зрения уволили и направили в Высший совет народного хозяйства СССР, где он работал секретарем замначальника Военно-промышленного управления. «До 1933 г. Ильин — в руководстве кинематографического главка, после чего по разнарядке ЦК ВКП(б) его мобилизовали в органы ОГПУ».

В органах государственной безопасности Ильин начал работать рядовым оперуполномоченным 19 января 1933 года. В середине 1930-х годов он отвечал в НКВД за работу с интеллигенцией и был лично знаком со многими видными представителями творческих профессий.

В 1937—1938 годах отвечал за разработку меньшевиков. В декабре 1938 года выполнял спецпоручение Л. П. Берия о расследовании в Орле и Ростове-на-Дону дела о троцкистских диверсиях на дорогах. Как он выяснил, дело было сфабриковано. Благодаря расследованию, дело было пересмотрено, Ильин же стал начальником третьего отдела Секретно-политического Управления НКВД, занимавшегося работой с творческой интеллигенцией. Во время войны работал под началом П. А. Судоплатова и являлся одним из руководителей и активным участником операции «Монастырь». Арестован В. С. Абакумовым (без санкции Л. П. Берии) из-за конфликта с ним в 1943 году, был приговорен к девяти годам заключения.

После смерти Л. П. Берия в 1954 году был реабилитирован. В 1956 году был избран секретарем Союза писателей СССР. В этой должности он работал до 1977 года. За добросовестную контрразведывательную работу удостоен звания «Почетный чекист», имел звание генерал-лейтенант КГБ. Награды: 2 ордена Трудового Красного Знамени 02.07.71, 12.11.74; орден Красной Звезды 28.10.67; орден «Знак Почета» 28.10.67; медали; знак «Заслуженный работник НКВД» 27.04.40.

Источники

• Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930—1950 годы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997, ISBN 5-94849-202-8 .
• Шарапов Э. Судоплатов против Канариса. Яуза, Эксмо; М.; 2004, ISBN 5-699-05705-6 .
• Петров Н.В. Кто руководил органами госбезопасности, 1941 – 1954: Справочник / Междунар. о-во «Мемориал», РГАСПИ, ГАРФ, ЦА ФСБ России. – М.: О-во «Мемориал», «Звенья», 2010.
• Анджей Дравич. Поцелуй на морозе - Перевод с польского М.Малькова..Спб., 2013, электр. изд., испр. и дополн. с.113.

Отрывок, характеризующий Ильин, Виктор Николаевич

Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.