Ильичёв, Виктор Григорьевич

Виктор Ильичёв
Виктор Ильичёв в роли Валентина Кузяева в фильме «Личная жизнь Кузяева Валентина»
Имя при рождении:	Виктор Григорьевич Ильичёв
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Место смерти:	Бока-Ратон, Флорида, США
Профессия:	актёр
Карьера:	1966—2004
Награды:

Ви́ктор Григо́рьевич Ильичёв (1946—2010) — советский актёр театра и кино.

Биография

Родился 5 февраля 1946 года в Ленинграде.

Занимался в Театре юношеского творчества (ТЮТ) при Ленинградском дворце пионеров (1959—1963) под руководством Матвея Дубровина.

В 1967 году окончил ЛГИТМиК (ныне — РГИСИ; курс Георгия Товстоногова). Работал в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола, затем в театре имени Комиссаржевской. Виктор Ильичёв начал сценическую жизнь, будучи подростком. Он записался и исправно посещал детскую студию при театре имени Ленсовета, где играл преимущественно характерные роли.

Дебютировал в кино ещё будучи студентом — многим запомнился его блестящий эпизод в фильме «Старшая сестра» (1966).

Ему повезло сразу. Уже в своём пятом фильме «Личная жизнь Кузяева Валентина» он сыграл главную роль. Типаж Ильичёва — скромняга парень, который лезет во все дела, борясь со своей застенчивостью. Его герои были разными: добрыми, подлыми, трусливыми, умными — но всегда и везде они вызывали улыбку телезрителей.

С середины 1990-х проживал во Флориде (США), уехав вслед за женой, балериной Мариинского театра Светланой Осиевой.

Умер 8 октября 2010 года после тяжёлой и продолжительной болезни в городе Бока-Ратон.

Семья

• Жена — балерина Светлана Осиева, сын — Михаил Ильичёв.

Фильмография

1. 1966 — Старшая сестра — абитуриент ЛГИТМиКа, читающий монолог Чацкого
2. 1967 — Личная жизнь Кузяева Валентина — Валентин Кузяев
3. 1967 — Комиссар — эпизод
4. 1967 — Хроника пикирующего бомбардировщика — Осадчий, рядовой-механик (озвучивает Леонид Быков)
5. 1968 — Степень риска — студент
6. 1969 — Завтра, третьего апреля… — Станислав Петрович, физик и жених Ариадны Николаевны
7. 1969 — Мама вышла замуж — Леонард
8. 1971 — Драма из старинной жизни — Афанаска
9. 1971 — Шутите? — Вася
10. 1972 — Учитель пения — Лёва
11. 1972 — Вот моя деревня — Кузьма Буреломов
12. 1974 — Под каменным небом — Петя Потапов, солдат
13. 1974 — Вылет задерживается — Анатолий Колосёнок
14. 1974 — Звезда экрана — Сеня
15. 1975 — Воздухоплаватель — одессит Франтик
16. 1975 — Одиннадцать надежд — эпизод
17. 1976 — Венок сонетов
18. 1977 — Собака на сене — Фабьо
19. 1978 — Поговорим, брат — Жмаков
20. 1978 — Кот в мешке — Вадим Николаевич Савчук, осветитель в театре
21. 1978 — След на земле — лётчик
22. 1979 — Трое в лодке, не считая собаки — помощник сторожа
23. 1979 — Фрак для шалопая — Георгий Мякишев
24. 1979 — Дикая охота короля Стаха — становой пристав
25. 1980 — Школа — Сырцов
26. 1980 — Только в мюзик-холле — староста коллектива
27. 1980 — Вечерний лабиринт — Алексеев
28. 1980 — Амнистия / Троянский конь — Таратута
29. 1981 — Вот такая музыка — Федя, киномеханик
30. 1981 — Затишье — Федотов
31. 1981 — Смотри в оба! — Фитиль
32. 1982 — За счастьем — Сеня
33. 1982 — Таможня — Громов, судовой механик
34. 1982 — С кошки всё и началось… — дядя Серёжа, друг папы Славика Барышева
35. 1982 — Инспектор ГАИ — Андрианов
36. 1983 — Зелёный фургон — Федька Бык
37. 1983 — Трест, который лопнул — Руф Татам
38. 1983 — Миргород и его обитатели — учитель
39. 1983 — Ученик лекаря — Гроздан
40. 1983 — Водитель автобуса — Жилкин
41. 1983 — Витя Глушаков — друг апачей — Геннадий Степанович, учитель труда
42. 1984 — Макар-следопыт — солдат
43. 1984 — Сказки старого волшебника — Скороход
44. 1984 — Мой избранник — Агеев
45. 1984 — Победа — А. А. Громыко
46. 1984 — Букет мимозы и другие цветы — жених Светланы
47. 1985 — Искренне Ваш... — Юра
48. 1985 — Прыжок — Бурышкин
49. 1985 — Самая обаятельная и привлекательная — Дима
50. 1985 — Я любил вас больше жизни — Самулёкин
51. 1986 — Была не была — Петро
52. 1986 — О том, чего не было — муж Юли
53. 1986 — Праздник Нептуна
54. 1986 — При открытых дверях — Петров
55. 1986 — Скакал казак через долину — Костя Интересный
56. 1986 — Хорошо сидим! — отпускник
57. 1987 — Апелляция — Поспелов
58. 1987 — И завтра жить — Митин
59. 1987 — Репетитор — Виталий
60. 1988 — Воля Вселенной — классный руководитель, учитель физкультуры Ростислав Васильевич
61. 1988 — Происшествие в Утиноозёрске — Бандуилов
62. 1988 — Не забудь оглянуться — Степан
63. 1988 — Сороковой день — Григорий
64. 1989 — Светлая личность — Юсупов
65. 1989 — В знак протеста — Агапкин
66. 1989 — Две стрелы. Детектив каменного века — Торопливый
67. 1990 — Каталажка — капитан Забегайло
68. 1990 — Здравия желаю! — прапорщик Туча
69. 1991 — Гений — Макар
70. 1991 — 1000 долларов в одну сторону — Стычкин
71. 1991 — Брюнетка за тридцать копеек
72. 1991 — Семь дней с русской красавицей — матрос
73. 1991 — Говорящая обезьяна — Донышкин
74. 1991 — И чёрт с нами!
75. 1991 — Кешка и гангстер — Андрей
76. 1991 — Семьянин
77. 1992 — Рэкет — Витя
78. 1992 — Воздушные пираты — «Гиббон»
79. 1992 — Билет в красный театр, или Смерть гробокопателя — Пирожков, агент КГБ
80. 1993 — Фанданго для мартышки — Удодов
81. 1993 — Не хочу жениться! — пациент пластического хирурга
82. 1993 — Трам-тарарам, или Бухты-барахты — Рябов
83. 1994 — Русский счёт — отдыхающий алкоголик-электрик 7-го разряда Вениамин Сергеевич Данилин; рецидивист Фанин, он же «Штопор»
84. 1994 — Глухарь — репортёр
85. 1994 — Анекдотиада, или История Одессы в анекдотах — лейтенант милиции
86. 1994 — Будем жить! (Украина)
87. 2004 — Жениться в 24 часа — русский эмигрант Виктор Дергачёв
88. 2004 — Заторможенный рефлекс (США)
89. 2004 — Не нарушая закона

Отрывок, характеризующий Ильичёв, Виктор Григорьевич

– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.