Имитация жизни (фильм, 1934)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Имитация жизни
Imitation of Life
Жанр

драма

Режиссёр

Джон М. Стал

Продюсер

Карл Леммле-мл.

Автор
сценария

Уильям Дж. Хёрлбат
Фанни Хёрст (роман)

В главных
ролях

Клодетт Колбер
Уоррен Уильям

Оператор

Мерритт Герстад

Композитор

Хайнц Рёмхельд (нет в титрах)

Кинокомпания

Universal Pictures

Длительность

125 мин.

Страна

США США

Год

1934

К:Фильмы 1934 года

«Имитация жизни» — кинофильм, первая экранизация одноимённого романа Фанни Хёрст (1933). Премьера состоялась 26 ноября 1934 г.



Сюжет

Вдова Би Пуллман нанимает чернокожую экономку Делайлу Джонсон. Би и её дочь Джесси вскоре начинают относиться к Делайле и её дочери Пеоле как к членам семьи. Через пять лет начинаются сложности: Джесси, не слишком прилежная ученица, полагающаяся на свою внешность, оказывается первой, кто обидно назвал Пеолу «чёрной». Светлолицая Пеола не говорит в школе, что она «цветная», и неожиданное появление её матери оборачивается унижением.

Тем временем Би открывает блинный ресторан, в котором готовит Делайла, затем организовывает ещё более успешное предприятие по изготовлению блинной муки. Несмотря на то, что Делайла получает 20 % дохода, она по-прежнему служит экономкой.

Проходит десять лет. 18-летняя Джесси, приехав домой на каникулы, влюбляется в ухажёра матери Стивена Арчера, вначале не подозревающего об этом. Пеола, стыдящаяся своего афро-американского происхождения, пытается сойти за «белую»: убежав из негритянского колледжа, она устраивается кассиром в магазин для белых.

В ролях

Напишите отзыв о статье "Имитация жизни (фильм, 1934)"

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Имитация жизни (фильм, 1934)

– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке: