Императорские и королевские уланы
| Императорские и королевские уланы | |
 Улан в зимнем обмундировании | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип |
кавалерия (уланы) |
| Включает в себя |
11 полков |
| Цвета |
синий, красный |
| Снаряжение |
винтовка Manlicher M1890, револьвер Gasser M1870/74, сабля 1869 года |
| Участие в | |
Императорские и королевские уланы (нем. k.u.k. Ulanen) — подразделение кавалерии Австро-Венгрии, существовавшее с 1867 по 1918 годы.
Краткая история
В 1866 году развязанная Пруссией война против Австрии закончилась тяжёлым поражением австрийцев, что вызвало волну сепаратистских настроений в Венгрии. 15 марта 1867 австрийское правительство утвердило двойственную монархию, чтобы предотвратить выход Венгрии из состава империи. Венгрия получила широкое самоуправление и право создавать свою собственную армию под названием Королевский венгерский ландвер. Австрийская часть империи стала также создавать свою имперскую армию под именем Императорский и королевский ландвер. Оба два новых ландвера были половинами Единой Армии (нем. Gemeinsame Armee). Из уланов обеих частей и составлялись Императорские и королевские уланы.
Структура
В составе Единой Армии было 11 уланских полков, также было 6 полков в составе Королевского венгерского ландвера. По традиции, большинство уланов были родом из Королевства Галиции и Лодомерии. В каждом полку было два дивизиона, каждый дивизион состоял из трёх эскадронов. Были следующие полки:
Единая Армия:
- 1-й галицкий имени рыцаря фон Брудерманна
- 2-й галицкий имени князя цу Шварценберга
- 3-й галицкий имени эрцгерцога Карла
- 4-й галицкий кайзерский
- 5-й венгерско-хорватский имени императора российского Николая II
- 6-й галицкий имени императора Иосифа II
- 7-й галицкий имени эрцгерцога Франца Фердинанда
- 8-й галицкий имени графа Ауэршперга
- 11-й богемский имени императора российского Александра II
- 12-й венгерский (хорватско-славонский) имени графа Гуйна
- 13-й галицкий имени фон Бём-Эрмолли
Венгерский ландвер:
- 1-й полк (Львов)
- 2-й полк (Литомержице)
- 3-й полк (Перемышль)
- 4-й полк (Краков)
- 5-й полк (Вена)
- 6-й полк (Прага)
Униформа
В униформу уланов входила чапка — шлем из бычьей шкуры с козырьком от солнца и насадкой из четырёх пластин с концом в виде квадратной формы. Спереди чапки изображался золотой двуглавый орёл. Полевая кепка (нем. Feldkappe) носилась во время какой-то работы или безопасной службы. Внешне она напоминала пехотный головной убор: копию его носили офицеры.
Основным элементом одежды был мундир-уланка с нагрудникам, на боках которого были пришиты пуговицы (у уланов их могло быть до 10 с каждого бока). Спереди в районах груди и живота были два глубоких кармана. Лацканы рукавов были сделаны из ткани рубинового цвета, воротнички обшиты тканью, соответствующей цветам полка. Была петлица на левом плече. Снизу офицерская форма была подшита мягкой шерстяной тканью (тибет) красного цвета, а на талии украшена бахромой. В зимнее время уланы носили пельцуланки, которые были подшиты бараньей шерстью.
Брюки имели специфической покрой, обусловленный родом войск. В верхней части широкого покрытия они сужались и заправлялись в стандартные сапоги. На бедре спереди был один карман. Сзади брюки могли быть обшиты для укрепления ещё одним слоем сукна такого же цвета.
Вооружение
Согласно уставу, у всех уланов были стандартные карабины Штеера-Манлихера M1890, обладавшие высокой скорострельностью. Заряжание карабина проводилось при помощи обоймы с пятью патронами, помещёнными в металлическую пачку, которая оставалась в магазине до использования всех патронов. Это оружие использовали почти все уланы, за исключением патрульных и телеграфистов. У офицеров были офицерские револьверы «Гассер» M1870/74, которые были доступны и некоторым вспомогательным войскам: солдатам, у которых не было винтовок, врачам, барабанщикам и другим рабочим. Патронташ, изготовленный из бурой шкуры, крепился на поясе у левого бедра.
Главным холодным оружием была кавалерийская сабля образца 1869 года, эфес которой был украшен серебряной нитью. Ножны делались из коричневой кожи, имели размер 110 см в длину и 5,3 см в ширину. К каждой сабле крепился темляк: петля из ремня или ленты. Цвет каждого темляка зависел от воинского звания солдата или офицера. У тех солдат, у которых не было кавалерийской сабли (врачей, водителей), был сапёрский палаш.
Напишите отзыв о статье "Императорские и королевские уланы"
Литература
- Johann C. Allmayer-Beck, Erich Lessing: Die K.u.k. Armee. 1848-1918. Verlag Bertelsmann, München 1974, ISBN 3-570-07287-8.
- Das k.u.k. Heer im Jahre 1895 Schriften des Heeresgeschichtlichen Museums in Wien - Stocker Verlag, Graz 1997
- k.u.k. Kriegsministerium „Dislokation und Einteilung des k.u.k Heeres, der k.u.k. Kriegsmarine, der k.k. Landwehr und der k.u. Landwehr“ in: Seidels kleines Armeeschema - Herausg.: Seidel & Sohn Wien 1914
- „Adjustierungsvorschrift für das k.u.k. Heer, die k.k. Landwehr, die k.u. Landwehr, die verbundenen Einrichtungen und das Korps der Militärbeamten“ von 1867 Herausgegeben durch das k.u.k. Kriegsministerium Wien. Fassung von 1911/1912
Ссылки
- [www.austro-hungarian-army.co.uk/ Austro-Hungarian Land Forces 1848-1918] (англ.)
- [www.google.at/books?id=Xmb51TBctpIC&pg=PA340&dq=kroatien#PPA1,M1 Die Reiter-regimenter der K.k.oesterreichischen Armee: Historische Skizzen, chronologisch geordnete Bruchstücke Regimenterweise bearbeitet] (нем.)
| ||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Императорские и королевские уланы
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
