Император Монтоку

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Император Монтоку
 

Император Монтоку (яп. 文徳天皇 монтоку тэнно:) — 55-й император Японии, правивший с 31 мая 850 по 7 октября 858 года[1]. Имя — Митиясу[1]. Прозвище — Тамура-но микадо[1].





Девизы правления

Император правил под следующими девизами:[1]

Родословная

Замечание: титул синно носили принцы крови, возможные наследники престола, найсинно — принцессы. Монашествующие принцы носили титул хосинно (яп. 法親王).

 
(54) Император Ниммё
 
(55) Император Монтоку
 
(56) Император Сэйва
 
(57) Император Ёдзэй
 
Минамото-но-Киёкагэ
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Корэтака-синно
 
 
Садасуми-синно
 
Минамото-но Цунэмото
 
 
 
 
 
(58) Император Коко
 
(59) Император Уда
 
(60) Император Дайго
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Санэясу-синно
 
Фудзивара-но Мотоцунэ
 
 
Синдзяку-хосинно
 
 
 
 
 
Ацудзанэ-синно
 
Минамото-но Масанобу
 
 



Напишите отзыв о статье "Император Монтоку"

Примечания

  1. 1 2 3 4 Концевич, 2010, с. 728.


Литература

  • Концевич Л. Р. [search.rsl.ru/ru/catalog/record/4696545 Хронология стран Восточной и Центральной Азии]. — Москва: Восточная литература РАН, 2010. — 806 с. — ISBN 978-5-02-036350-2.
  •  (фр.) Isaac Titsingh. [books.google.ru/books?id=18oNAAAAIAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Нихон одай итиран, или Обзор императорских правлений в Японии] = Nipon o daï itsi ran, ou, Annales des empereurs du Japon. — Paris, 1834. — 460 p.


Отрывок, характеризующий Император Монтоку

– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.