Империале, Франческо Мария
| Франческо Мария Империале итал. Francesco Maria Imperiale<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 22 сентября 1711 — 22 сентября 1713 | |||
| Предшественник: | Винченцо Дураццо | ||
| Преемник: | Джованни Антонио Джустиниани | ||
| Рождение: | 21 августа 1653 Сампьердарена | ||
| Смерть: | 4 августа 1736 (82 года) Сампьердарена | ||
| Место погребения: | церковь Сан-Сиро | ||
| Отец: | Джан Джакомо Империале | ||
| Мать: | Ливия Сальваджо | ||
| Супруга: | Сильвия Чентурионе Ольтремарини | ||
Франческо Мария Империале (итал. Francesco Maria Imperiale; Сампьердарена, 1653 — Сампьердарена, 1736) — дож Генуэзской республики.
Биография
Родился в Генуе в 1653 году на родовой вилле в Сампьердарене, близ Генуи. Сын Джан Джакомо Империале и Ливии Сальваджо. Обучался философии, богословию и поэзии.
В основном он связал свою государственную службу с магистратом Корсики, затем служил в качестве президента Совета юрисдикции, органа, который регулировал отношения между республикой и Церковью. По поручению дожа решал дипломатический вопрос с епископом епархии Акви, части герцогства Савойского.
Сенатор Республики в 1697 году и член Большого совета в 1709-1711 годах.
Был избран дожем 22 сентября 1711 года, 141-м в истории Генуи, став одновременно королём Корсики. Для назначения дожем Империале пришлось отказаться от прав на поместья в округе Сант-Анджело-дей-Ломбарди в пользу своего брата Энрико и племянника Джулио. Во время его правления состоялся визит в Геную супруги императора Карла VI, императрицы Елизаветы Кристины Брауншвейг-Вольфенбюттель, которая разместилась на семейной вилле дожа в Сампьердарене.
Его мандат завершился 22 сентября 1713 года, после чего он, возможно, продолжал занимать государственные должности в системе управления Республикой. Умер на родовой вилле в Сампьердарене в 1736 году и был похоронен в церкви Сан-Сиро.
В 1678 году он женился на Сильвии Чентурионе Ольтремарини.
Библиография
- Sergio Buonadonna, Mario Mercenaro, Rosso doge. I dogi della Repubblica di Genova dal 1339 al 1797, Genova, De Ferrari Editori, 2007.
Напишите отзыв о статье "Империале, Франческо Мария"
Отрывок, характеризующий Империале, Франческо Мария
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
