Империализм

Империали́зм (от лат. imperium — власть, господство) — государственная политика, направленная на поддержку неравноправных отношений. Во внешней политике это проявляется в завоевании территорий, формировании колоний, политическом или экономическом контроле над другими странами. Во внутренней политике заметную роль играют промышленно-финансовые монополии (монополистический капитализм).

Стадия «империализма» рассматривалась Дж. Гобсоном (1902), В. И. Лениным (1916) и другими применительно к капитализму при сложившемся господстве монополий и финансового капитала, когда происходит экономический раздел мира на сферы интересов международных (транснациональных) корпораций (трестов) и на этой основе разворачивается борьба между ними, в которую вовлекаются и государства.

В XXI веке содержание империализма во многом перекрывается и развивается в понятии глобализма — фазы, на которой борьба за сферы влияния в мире протекает в условиях, близких к однополярному миру.

Признаки империализма:

• появление монополий 4-х видов: картель, синдикат, трест, концерн;
• объединение производственного и банковского капиталов в финансовый капитал;
• закончен территориальный раздел мира, что с неизбежностью рождает войну за новый передел;
• возникновение олигархий;
• возникновение монополистических союзов, делящих между собой мир.

Определения

В зависимости от концептуальных целей исследований тех или иных авторов их конкретные определения империализма могут привязываться либо только к современности (то есть с момента введения термина в научный оборот, когда он был привязан только к современной эпохе), либо ретроспективно проецироваться также и на предшествующие этапы развития человечества.

Малая Советская энциклопедия (1929) для определения империализма использует цитату из работы В. И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма»:

капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей земли крупнейшими капиталистическими странами.

Большая Советская энциклопедия (1972) даёт определение, выработанное на основе интегрирования основных положений вышеуказанной ленинской работы:

монополистический капитализм, высшая и последняя стадия капитализма, канун социалистической революции

«Империализм есть высшая, монополистическая стадия капитализма, когда Свободная_конкуренция сменяется господством монополий», — отмечается в БСЭ 2-го издания.

Сегодня термин «империализм» продолжает входить в активно используемый лексический пласт. Это подтверждается его включением в Оксфордский карманный словарь современного английского языка 2009 года, где также дан пример использования этого понятия::

сущ. политика распространения власти и влияния государства посредством дипломатии и военной силы.
〔Ср.〕: борьба против империализма │ Пример. Французские министры выразили протест против империализма США в области культуры.

Оригинальный текст (англ.)  

n. a policy of extending a country's power and influence through diplomacy or military force: the struggle against imperialism │ fig. French ministers protested at U.S. cultural imperialism.

Империализм — стадия социально-экономического развития человеческого общества, или историческая формация, которая характеризуется признанием частной собственности на все формы прошлой накопленной коллективной производительной деятельности человека: физические и физиологические особенности отдельного индивида; земля и природные ресурсы; средства производства; знания об окружающем мире и о человеке. Частное присвоение прибавочной стоимости при империализме происходит с учетом всех четырёх форм.

На Западе определение империализма более широко — там империализмом называется «неравенство людей и территориальных отношений, как правило, в форме империи, основанное на идеях превосходства и практики доминирования, и использование расширеных полномочий и контроля одного государства или элит над другим». Так, например, Советский Союз, по крайней мере в период холодной войны, рассматривался его противниками как империя.

Этимология

Этимологически «империализм» восходит к лат. imperare (командовать) > лат. imperium (власть, господство). Однако в европейские языки (англ. imperialism, фр. impérialisme, нем. Imperialismus и т. п.) этот термин восходит опосредованно через понятие «империя», также возвращающее к истории Древнего Рима. Оксфордский словарь английского языка констатирует, что как словоформа «империализм» впервые встречается в XVI столетии, а первое его употребление в смысле, приближающемся к современному, датирует 1858 годом — эпохой Pax Britannica, относительно мирного этапа развития Венской геополитической системы, когда термин этот был использован в связи с критикой именно Британской империи. П.Клейтон прослеживает следующую эволюцию внутреннего наполнения этого термина: если в 1858 он ассоциировался с «деспотизмом», то в 1881 он подразумевает уже «принцип или дух империи, защиту имперских интересов». Эволюцию этого термина из публицистического клише в научную категорию завершает выход в 1902 году монографии Джона Гобсона «Империализм». В отечественной науке и публицистике на русском языке это происходит не позднее 1916 года, с выходом работы В. И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма».

Концепции империализма

Джон Гобсон

С первых слов своей монографии «Империализм» Дж. Гобсон обозначает соотношение ключевого термина своей концепции с другими «измами», уже вошедшими в научный оборот:

В топком хаосе неопределённых политических абстракций кажется совершенно невозможным нащупать все «измы» и каждый закрепить точным определением… тщетно требовать той определённости, какая необходима в точных науках. Широкая связь империализма с различными родственными понятиями облегчит нам определение его сущности. Национализм, интернационализм, колониальная политика — его ближайшие три сородича — одинаково неуловимы, одинаково обманчивы, и все четверо настолько изменчивы в отношениях друг к другу, что требуется крайняя осмотрительность…

Оригинальный текст (англ.)  

Amid the welter of vague political abstractions to lay one’s finger accurately upon any “ism” so as to pin it down and mark it out by definition seems impossible… it is idle to demand the same rigour as is expected in the exact sciences. A certain broad consistency in its relations to other kindred terms is the nearest approach to definition which such a term as Imperialism admits. Nationalism, internationalism, colonialism, its three closest congeners, are equally elusive, equally shifty, and the changeful overlapping of all four demands the closest vigilance of students of modern politics.

Главная научная заслуга Дж. Гобсона как автора первой фундаментальной работы по теме империализма состоит в том, что, систематизируя ранее опубликованные материалы и оценки, он представляет империализм как двуединую категорию. В её основу он кладёт два взаимодействующих компонента — экономику и политику, преломляя их сквозь призму национализма. Это находит отражение в структуре его труда:

• Национализм и империализм
  • Часть I. Экономика империализма
    • I. Критерий империализма
    • II. Торговля и империализм
    • III. Империализм и перенаселение
    • IV. Экономические паразиты империализма
    • V. Империализм и протекционизм
    • VI. Экономические корни империализма
    • VII. Финансовая система империализма
  • Часть II. Политика империализма
    • I. Политическое значение империализма
    • II. Научная защита империализма
    • III. Нравственные и идейные факторы империализма
    • IV. Империализм и низшие расы
    • V. Империализм в Азии
    • VI. Имперская федерация
    • VII. Выводы

В. И. Ленин

Ленин указывал, что при империализме обобществление производства достигает такой степени, что «частнохозяйственные и частнособственнические отношения составляют оболочку, к-рая уже не соответствует содержанию, к-рая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать её устранение».

«Империализм как высшая стадия капитализма» — один из главных теоретических трудов В. И. Ленина, написанный весной 1916 года, во время первой мировой войны (которую Ленин считал «империалистической»). Книга послужила для обоснования важнейших теоретических и политических положений ленинизма. В первых шести главах Ленин рассматривает пять основных признаков империализма;

• превращение конкуренции в монополию
• слияние банкового капитала с промышленным и образование финансового капитала
• преобладание вывоза капитала над вывозом товаров
• раздел мира между монополистическими союзами капиталистов
• борьба между «великими державами» за передел уже поделённого мира

Н.А. Бердяев

Бердяев трактует империализм как антитезу национализму. Империализм представляет собой выражение воли к мировому могуществу, что способствует объединению человечества. Империализм есть также "начало универсализации", преодолевающее обособленное существование человечества. Бердяев называл первой империей Римскую империю, а современными империями три страны: Англию, Россию и Германию. Однако германский империализм, по мнению Бердяева, представляет собой избыточный национализм и лишен универсального сознания. Вместе с тем империализм неизбежно приводит к войнам мирового масштаба:

Образование больших империалистических тел совершенно неизбежно, через него должно пройти человечество

Характеристики

• Господство транснациональной финансовой олигархии (монополий и корпораций) как антитеза классическому частно-капиталистическому укладу.
• Единая мировая система хозяйства (экономическая мир-система), при которой промышленно развитые страны эксплуатируют колонии и другие зависимые страны.
• Империалистические войны за рынки сбыта и сырьё. Борьба за передел рынка как «мирными» средствами, так и путём войн является характерной чертой империализма.

К наиболее важным противоречиям империализма относят противоречие между трудом и капиталом, между различными финансовыми группами и империалистическими державами, между метрополиями — господствующими нациями и народами колониальных и зависимых стран.

Причины

Экономические

Кризис в 1873 привёл к снижению цен, и, следовательно, протекционизму, то есть защите продукции каждой страны запрещающее ввоз иностранных товаров или их повышенное налогообложение. Это привело к необходимости поиска новых рынков. Кроме того, европейские капиталистические державы, такие как Англия, Нидерланды и Франция нуждались в инвестировании своего избыточного капитала в странах на других континентах. Эти страны нуждались в сырье для своей промышленности, поскольку они начинают заканчиваться в Европе.

Демографические

Население Европы между 1850 и 1914 годами удвоилось. Значительная часть населения, около 40 миллионов европейцев, не имело выбора, кроме как отправиться в колонии своих стран, в поисках богатства и улучшения условий жизни.

Социальный дарвинизм

Социологическая теория, согласно которой закономерности естественного отбора и борьбы за существование, выявленные Чарлзом Дарвином в природе, распространяются на отношения в человеческом обществе. Принята у империалистов, особенно в Англии, для оправдания своих действий.

Научные

Был большой интерес к выявлению и анализу новых видов животных и растений, изучению новых территорий.

Технико-политические

Появление новых технологий позволивших эффективно управлять удалёнными территориями.

Военные и геостратегические

Период между 1871 и 1914 годами был мир между крупнейшими европейскими державами, так называемая Прекрасная_эпоха. Растущий демографический потенциал использовался для экономической колониальной экспансии и эмиграции на новые территории. Геостратегически империализм был результатом конкуренции за господство над морскими путями и ключевыми континентальными областями, такими как сводная область в Центральной Азии или областями Африки.

Последствия

Демографические

Население стало увеличиваться при одновременном снижении смертности, путём введения современной западной медицины и поддержания высокого уровня рождаемости. Это привело к дисбалансу между населением и ресурсами, которое по-прежнему сохраняется и сегодня. Тем не менее, в некоторых областях численность населения претерпела резкое снижение (особенно во время первой фазы империализма), в результате эпидемических заболеваний (оспа, грипп и т. д.) и геноцида

Экономические

Экономическая эксплуатация приобретенных территорий потребовала создания минимальных условий для их развития. Инфраструктура создавалась для производства, сельского хозяйства и городов. Колонии стали поставщиками необходимых для метрополий продукции. Традиционная экономика, основанная на самодостаточном сельском хозяйстве и поликультурности, была заменена современными формами.

Социальные

Социальные последствия проявились в установке буржуазии купцов и чиновников из метрополий, которые заняли верхние и средние уровни колониальной структуры.

Политические

Территории попали в большей или меньшей степени в зависимость от метрополии. Однако эта зависимость не обошлась без конфликтов, которые были зародышем борьбы с империализмом.

Культурные

Империализм привел к потере идентичности и традиционных ценностей коренных народов и реализации стандартов поведения, образования и менталитета колонизаторов. Это также привело к принятию доминирующих языков (особенно английского, французского, испанского и русского). Христианские религии (католическая, англиканская, протестантская, православие и т. д.) заменили ранее существовавшие убеждения во многих частях Африки, Азии, Нового Света или объединены с этими убеждениями, сформировав синкретические культы.

Экологические

Внедрение новых форм хозяйства и неизвестных ранее видов растений и животных привело к модификации или уничтожения природных экосистем. Так, например, бизоны были почти истреблены в американских прериях; кролик стал настоящим бедствием после его переселения в Австралию; великие дождевые леса подвергались обезлесению, вызванному чрезмерной рубкой и введением плантации монокультур; реки были загрязнены отходами от добычи драгоценных металлов.

См. также

• Капитализм
• Колониализм
• Неоколониализм

Неоимпериализм

• Список зависимых территорий
• Антиимпериалистическая лига
• Метрополия

Литература

• Блауг М. Экономический империализм // Экономическая мысль в ретроспективе = Economic Theory in Retrospect. — М.: Дело, 1994. — С. 240-244. — XVII, 627 с. — ISBN 5-86461-151-4.
• Водовозов В. В. Империализм // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Гобсон Джон. Империализм. Прибой, 1927.
• Империализм / Гефтер М. Я. // Ива — Италики. — М. : Советская энциклопедия, 1972. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 10).</span>
• Кагарлицкий Б. Ю. От империй к империализму
• Ленин В. И. [libbox.info/book_reading_108792.html Империализм, как высшая стадия капитализма]
• Мандель, Эрнест Эзра. [anticapitalist.ru/teoriya/biblioteka/ernest_mandel._marksistskaya_teoriya_imperializma_i_ee_kritiki.html Марксистская теория империализма и её критики]
• Семёнов Ю. И.. [scepsis.ru/library/id_1085.html#2.9.2 Концепции империализма] — глава из книги «Философия истории»
• [krasnoe.tv/node/19595 Историческое место империализма.] Документальный фильм по истории КПСС. 1973 г.
• [politconcept.sfedu.ru/2012.2/01.pdf В.П.Макаренко. РАСПАД ИМПЕРИЙ И ПРОБЛЕМА КОЛОНИАЛИЗМА]

Отрывок, характеризующий Империализм

Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]