Имперский округ

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Имперские округа»)
Перейти к: навигация, поиск
См. также: Округ

Имперский округ (нем. Reichskreis) — административное образование в составе Священной Римской империи, представляющее собой объединение государственных образований каждого из крупных исторических регионов империи в военно-фискальных целях, а также для повышения эффективности поддержания порядка и решения межгосударственных конфликтов. Государства, входящие в состав округа, сохраняли свой суверенитет.





Образование округов

Решение об образовании в составе Священной Римской империи округов было принято в рамках Имперской реформы 1495 года. Первые шесть округов были созданы в 1500 году по решению Аугсбургского рейхстага. Это были следующие округа:

В 1512 году дополнительно было образовано ещё четыре округа:

Границы десяти имперских округов просуществовали практически без изменений до начала 1790-х годов, когда войны с революционной Францией разрушили систему округов. Часть имперских округов, тем не менее, просуществовала до самого конца Священной Римской империи в 1806 году.

Состав округов

В состав каждого из округов входили все государственные образования, находящиеся на его территории, а именно: светские княжества, церковные владения, свободные города, владения имперских рыцарей[1]. Существовали, однако, исключения. Так не являлись частью системы округов следующие территории:

Состав членов имперских округов на протяжении всей истории их существования не оставался неизменным. Хотя общим принципом был переход права на участие в органах управления округа после прекращения правящей династии к новым правителям государства-члена округа, зачастую это правило нарушалось, чтобы не допустить усиления того или иного княжества. Так герцогам Вюртемберга не позволили получить право голоса в собрании Швабского округа за герцогство Тек, а королю Пруссии — в собрании Франконского округа за графство Гейер. Также к новым владельцам не перешли права на участие в органах управления округов секуляризированных монастырей (Герренальб, Кённигсбронн) и ряда епископств без суверенной территории (Гурк, Лавант). Кроме того, достаточно значительное число территорий-членов имперских округов потеряло право на участие в имперском рейхстаге после прекращения их правящих династий и присоединения этих владений к другим немецким княжествам (например, Юлих, Берг, Клеве, Юстинген, Гогенвальдек и многие другие).

Помимо государственных образований в структуру имперских округов входили лично главы двух дворянских родов — князья Турн-и-Таксис и Лёвенштейн-Вертгейм-Рошфор.

Органы управления

Органом управления округом являлось окружное собрание (нем. Kreistag). Каждое государственное образование, входящее в состав округа, имело один голос на заседаниях окружного собрания. В отличие от имперского рейхстага, в окружных собраниях отсутствовал принцип коллективного голоса карликовых государств. В результате большинство голосов в собраниях принадлежало малым и карликовым территориям. Зачастую с ними блокировались и свободные города. Хотя крупные княжества имели рычаги влияния на имперских рыцарей и небольшие сеньории, что позволяло им в некоторых округах диктовать свою волю, именно те округа, в которых подавляющее большинство государств относилось к малым и карликовым (Швабский и Франконский) были наиболее эффективны в осуществлении военно-фискальных мероприятий и проведении собственной политики.

Функции округов

Среди функций, осуществляемых имперскими округами, выделяют три группы:

  1. Поддержание порядка в регионе и разрешение возникающих конфликтов между членами округа мирным путём.
  2. Создание коллективной системы обороны, включая поддержание боеспособности крепостей на территории округа, набор и содержание вооружённых сил.
  3. Распределение и взимание имперских налогов.

Большое значение для повышения эффективности деятельности имперских округов имели постановления имперского рейхстага 1681 года, передавшие практически все вопросы военного строительства и организации имперской армии на уровень округов. В компетенции императора были оставлены только назначение высшего командного состава и определение стратегии военных действий в случае войны. Финансирование организуемой армии осуществлялось по округам путём взносов государств, входящих в состав округа, в пропорции, утверждённой в 1521 году[2] Эта система могла быть эффективной, если подавляющее большинство членов округа принимали в финансировании и содержании войск реальное участие. Крупные княжества, такие как Бранденбург-Пруссия или Ганновер, преследовали, главным образом, собственные политические цели и зачастую отказывались от участия в общеокружных мероприятиях. Поэтому деятельность Верхнесаксонского и Нижнесаксонского округов была практически парализована. В то же время Швабский и Франконский округа, в которых отсутствовали крупные государства, являлись примером эффективного взаимодействия и даже создали Союз двух округов (нем. Associationen), ставший активным участником международных отношений в конце XVII-начале XVIII веков.

Военное значение округов существенно возросло после перехода к постоянной армии. Так Союз Швабского и Франконского округов в 1694 году принял решение не распускать набранные в округах войска после окончания военных действий, а создать на их основе специальные постоянно действующие военные соединения, получившие название Окружные войска (нем. Kreistruppen). Эти войска также состояли из контингентов, предоставляемых государствам-членами округов, исходя из их населения и финансовых возможностей.

Значение округов в империи

Создание имперских округов имело большое значение для повышения эффективности организации обороны и поддержания правопорядка в империи. Они фактически стали одним из главных элементов объединения многочисленных немецких государств в единый политический организм Священной Римской империи. На уровне округов ярко проявилась идея имперского патриотизма (нем. Reichspatriotismus), в основе которого лежала лояльность империи и императору как её главе. Кроме того, округа играли функцию поддержания статус-кво в империи, защищая мелкие княжества и города от поглощения крупными государствами, а церковные владения от секуляризации. Об уровне эффективности осуществления имперскими округами этой функции говорит тот факт, что до начала войн с революционной Францией случаи насильственных захватов крупными княжествами (такими как Пруссия, Бавария, Пфальц, Ганновер или Саксония) их более мелких соседей были единичными и вызывали общее возмущение и длительные судебные тяжбы. Ещё одним аспектом охранительной функции имперских округов была защита прав сословий от посягательств на них со стороны князей. Так в 1719 году вмешательство государств Нижнесаксонского округа не позволило герцогу Мекленбургскому ликвидировать самоуправление городов на территории его владений.

Эффективность функционирования имперских округов во многом зависела от готовности крупных и средних государств активно участвовать в расходах округов и содержании войск. Кроме того крайне важна была также поддержка, оказываемая императором мелким княжествам, рыцарям, свободным городам и церковным владениям в их противостоянии с крупными государствами, преследующими собственные интересы. Поэтому прекращение участия крупных княжеств в работе округов вызывало их практический паралич, как это произошло в конце XVII века в Верхнесаксонском и Нижнесаксонском округах после приостановки финансирования со стороны Бранденбурга и Ганновера, и в конце XVIII века в Швабском округе после отзыва вооружённых сил Вюртемберга. А когда император в условиях поражений от революционной французской армии перестал оказывать поддержку мелким государственным образованиям вся система статус-кво рухнула: в 1803 году в империи была произведена всеобщая секуляризация церковных владений, а свободные города и мелкие графства были поглощены крупными княжествами. Это фактически означало конец системы имперских округов, хотя юридически они просуществовали до роспуска Священной Римской империи в 1806 году.

Напишите отзыв о статье "Имперский округ"

Примечания

  1. ↑ [www.chivalricorders.org/nobility/holyroman/hrekreis.htm Перечень государств-членов имперских округов (англ.яз.)]
  2. ↑ [de.wikisource.org/wiki/Hernach_volgend_die_zehen_Krayss Роспись взносов на содержание имперской армии 1521 г. (нем.яз.)]
Имперские округа Священной Римской империи

Отрывок, характеризующий Имперский округ

– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Имперский_округ&oldid=71383365»