Имперское правительство
Имперское правительство; Имперское управление (нем. Reichsregiment) — центральный орган исполнительной власти Священной Римской империи, формируемый имперскими сословиями и возглавляемый императором, существовавший непродолжительное время в первой половине XVI века. Учреждение имперского правительства было одним из главных требований сословий в период проведения «Имперской реформы» конца XV — начала XVI века. Решение о создании имперского правительства принималось дважды: рейхстагами 1500 и 1521 годов, однако из-за сопротивления императора, противящегося ограничению своих прерогатив в сфере управления, а также из-за разногласий между имперскими князьями, обе эти попытки потерпели неудачу.
История
Инициатором создания имперского правительства был архиепископ Майнцский Бертольд фон Геннеберг, один из лидеров движения за реформу Священной Римской империи в конце XV века. Требование об учреждении этого органа было впервые заявлено на Вормсском рейхстаге 1495 года как условие для предоставления сословиями военной и финансовой помощи императору Максимилиану I на борьбу с Францией. Испытывающий крайний дефицит денежных средств император был вынужден согласиться с требованием сословий. Имперское правительство должно было стать высшим исполнительным органом власти в империи, контролирующим её финансовую систему и осуществляющим руководство внешней и внутренней политикой.
Решение об учреждении имперского правительство было принято на Аугсбургском рейхстаге 1500 года. В состав это органа вошло 20 представителей сословий (светских и церковных князей, а также свободных городов), а председателем являлся император. Правительство должно было заседать в Нюрнберге. Однако император, не желавший допустить ущемления своих прерогатив сословиями, уклонялся от сотрудничества с правительством, и к 1502 году имперское правительство фактически перестало функционировать.
Преемник Максимилиана I Карл V в своей избирательной капитуляции 1519 года был вынужден пообещать восстановить имперское правительство. Однако представление Карла V о роли правительства в политической системе империи сильно отличалось от пожеланий сословий: императору, подолгу находившемуся за пределами Германии, был необходим некий орган, обеспечивавший текущее управление империей в период его отсутствия, но который был бы полностью зависим от императора и ограничивался лишь выполнением его указаний.
Решение о создании второго имперского правительства было принято на Вормсском рейхстаге 1521 года. Однако его полномочия были резко ограничены: правительство должно было обеспечивать управление империей в период отсутствия императора и возглавлялось братом Карла V эрцгерцогом Фердинандом. Фактически имперское правительство превратилось в консультационный орган при императорском наместнике. Избрание Фердинанда римским королём в 1531 году и формирование им придворных органов власти (Надворный совет, Надворная палата, Имперская канцелярия) привели к упразднению имперского правительства. В результате попытки имперских сословий поставить под свой контроль систему управления Священной Римской империи потерпели крах.
Напишите отзыв о статье "Имперское правительство"
Литература
- Kraus, V. Das Nürnberger Reichsregiment. Gründung und Verfall 1500—1502. — Innsbruck, 1883 (переиздано в 1969)
- Roll, C. Das zweite Reichsregiment 1521—1530. — Köln/Weimar/Wien, 1996
Отрывок, характеризующий Имперское правительство
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
