Импхал

Город Импхал англ. Imphal Страна ИндияИндия Штат МанипурМанипур Координаты 24°49′00″ с. ш. 93°57′00″ в. д.24.81667° с. ш. 93.95000° в. д. / 24.81667; 93.95000    Высота центра 786 м Население 264 986 человек (2011) Агломерация 414 288 Национальный состав манипури Часовой пояс UTC+5:30 Телефонный код +91 3852 Почтовые индексы 795xxx

И́мпхал (англ. Imphal) — столица индийского штата Манипур, расположен в долине, окружённой холмами, с которых стекает несколько небольших рек.

В центре города расположены руины старинного форта Кангла, которые до 2003 года были заняты вооруженными подразделениями индийской армии.

В Импхале находится старейшее в мире поле для игры в поло. Название "Импхал" производно от манипурского слова "Юмпхал", в переводе означающего "собрание домов"

История

Труднодоступность и географическая изолированность Манипурской долины обусловили длительное независимое развитие Манипура и его столицы — Импхала. В 1891 году, воспользовавшись внутренними разногласиями внутри правящей династии в долину вторглись англичане. Вторжение англичан вызвало гнев местных жителей, что привело к восстанию и первой англо-манипурской войне, в ходе которой сильно пострадал дворец Кангла, возведённый в 17-м веке королём Кхагембой и его сыном Кхунджаобой. С 1891 года и до обретения Индией независимости Импхал находился под управлением британцев.

Во время Второй мировой войны в Импхале были расквартированы британские войска. В 1944 году здесь произошла знаменитая битва при Импхале между вторгшимися из Бирмы японскими и расквартированными здесь британскими войсками. В битве при Импхале японцы впервые потеряли стратегическую инициативу в войне.

В 1972 года — столица штата Манипур.

Физико-географическая характеристика

Импхал расположен в самом центре овалообразной Манипурской долины, окружённой высокими горными хребтами. Средняя высота над уровнем моря — 786 м.

Климат Импхала субтропический океанический (Классификация климатов Кёппена Cwa), с мягкими, сухими зимами и жарким муссонным сезоном. Средняя температура июля — 32 °C. Самый холодный месяц — январь, со средним минимумом температуры в 4 °C. Годовая норма осадков 1320 мм. Наибольшее число осадков выпадает в июне.

Климат Васаи-Вирара
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Абсолютный максимум, °C	27,8	31,5	35,0	34,4	35,6	35,6	35,7	34,0	34,4	33,5	30,7	28,9	35,7
Средний максимум, °C	21,7	23,4	26,9	28,4	28,9	29,4	29,0	29,2	29,0	28,4	25,4	22,4	26,9
Средняя температура, °C	14,5	16,3	20,0	22,7	24,1	24,6	24,5	24,6	24,4	22,8	19,0	15,6	21,2
Средний минимум, °C	4,3	7,2	11,6	15,7	18,4	21,2	21,5	21,3	20,1	16,6	11,0	5,3	14,6
Абсолютный минимум, °C	−2,7	−1,4	2,4	6,2	11,1	14,7	15,4	14,6	14,3	7,8	1,5	−1,7	−2,7
Норма осадков, мм	11,7	30,8	91,6	132,7	158,6	224,9	222,8	194,8	147,3	111,5	46,0	15,1	1387,7
Источник: [www.webcitation.org/6GmnoaB0m] [en.climate-data.org/location/47589/]

Население

Согласно данным переписи населения Индии 2011 года численность населения города - 264 986 человек (128 931 мужчин и 136 055 женщин). Уровень грамотности 91,7 %, выше, чем средний национальный уровень; грамотность среди мужчин составляет 95,87 %, среди женщин — 87,80 %. 9,77 % населения — дети до 6 лет.

Достопримечательности

Военные кладбища

Военные кладбища — места захоронения британских и индийских солдат, погибших во времена Второй мировой войны.

Женский базар

Женский базар — основной торговый центр города. Базар делится на две основные части — продуктовую и текстильную. В продуктовой части продаются овощи, фрукты и напитки. В текстильной части продаются ткани и одежда, сделанные на ручных ткацких станках.

Особенностью рынка является то, что на нём продают свой товар около 3000 женщин.

Манипурский зоопарк

В зоопарке содержится несколько оленей Сангаи, находящихся на грани исчезновения — осталось всего 162 особи данного вида.

Музей штата Манипур

В музее содержится коллекция археологических находок, одежда простых людей и военных в различные эпохи, документы и оружие.

Отрывок, характеризующий Импхал

– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.