Иналиф
| № п/п | Яналиф-2 | Кириллица | Inalif | Inalif-2 |
|---|---|---|---|---|
| 1. | A, a | А, а (оа) | A, a | A, a |
| 2. | Ә, ә | Ә, ә (æ, йэ) | A', a' | A', a' |
| 3. | B, b | Б, б | B, b | B, b |
| 4. | C, c | Җ, җ (дж) | C, c | C, c |
| 5. | Ç, ç | Ч, ч | Ch, ch | Ch, ch |
| 6. | D, d | Д, д | D, d | D, d |
| 7. | E, e | Е, е (э) | E, e | E, e |
| 8. | F, f | Ф, ф | F, f | F, f |
| 9. | G, g | Г, г | G, g | G, g |
| 10. | Ğ, ğ | — (гъ) | Gh, gh | Gh, gh |
| 11. | H, h | Һ, һ | H, h | H, h |
| 12. | I, ı | Ы, ы | Y, y | I', i' |
| 13. | İ, i | И, и | I, i | I, i |
| 14. | J, j | Ж, ж | Zh, zh | J, j |
| 15. | K, k | К, к | K, k | K, k |
| 16. | Q, q | — (къ) | Q, q | Q, q |
| 17. | L, l | Л, л | L, l | L, l |
| 18. | M, m | М, м | M, m | M, m |
| 19. | N, n | Н, н | N, n | N, n |
| 20. | Ŋ, ŋ | Ң, ң | Ng, ng | N', n' |
| 21. | O, o | О, о | O, o | O, o |
| 22. | Ө, ө | Ө, ө (ә: , йо) | O', o' | O', o' |
| 23. | P, p | П, п | P, p | P, p |
| 24. | R, r | Р, р | R, r | R, r |
| 25. | S, s | С, с | S, s | S, s |
| 26. | Ş, ş | Ш, ш | Sh, sh | Sh, sh |
| 27. | T, t | Т, т | T, t | T, t |
| 28. | U, u | У, у | U, u | U, u |
| 29. | Ü, ü | Ү, ү (ü, йу) | U', u' | U', u' |
| 30. | V, v | В, в | V, v | V, v |
| 31. | W, w | — | W, w | W, w |
| 32. | X, x | Х, х | Kh, kh | X, x |
| 33. | Y, y | Й, й | J, j | Y, y |
| 34. | Z, z | З, з | Z, z | Z, z |
«Inalif» (от англ. Internet — Интернет и тат. әлифба — алфавит) — алфавит татарского языка на основе латинской графики для использования в Интернете. Алфавит использует только латинские буквы и символы стандартной клавиатуры компьютера. Название возникло как аллюзия на Яналиф — единый тюркский алфавит на основе латиницы, существовавший в СССР в 1928—1938 годах (местами до 1940-х годов).
Алфавит «Inalif» был предложен для обсуждения 10 декабря 2003 инициативной группой, включающей специалистов в области татарского языка, разработки компьютерных шрифтов, представителей общественных организаций и органов государственной власти Татарстана. Группой был подписан протокол о начале эксперимента по использованию в Интернете алфавита татарского языка «Inalif».
Причины создания
Утверждённые версии татарского алфавита как на основе кириллической, так и латинской графики в Интернете практически не используются ни в личной, ни в официальной переписке, а также редко применяются в качестве средства накопления и передачи информации (за исключением ряда электронных газет и официальных сайтов, где используются средства программной поддержки татарского алфавита) из-за диакритических знаков и символов, отсутствующих на стандартной клавиатуре.
Кроме того, пользователи применяют в переписке на татарском языке собственные правила транслитерации татарских слов в основные символы латинского алфавита. Отсутствие профессионально разработанных стандартов приводит к неудобствам при транслитерации из одного алфавита в другой.
Описание
Вариант алфавита «Inalif», основан на алфавите «Яналиф-2» и удовлетворяет следующим требованиям:
- используются только латинские буквы и символы стандартной клавиатуры, тем самым пользователь освобождается от необходимости подключения дополнительных программных ресурсов, поддерживающих татарский алфавит со специфическими буквами;
- используется алфавит, утверждённый законом Республики Татарстан № 2352 от 15 сентября 1999 (алфавит «Яналиф-2», который приближен к большинству латинизированных тюркских алфавитов, в частности, отличается от турецкого добавлением 5 букв: ә, ŋ, q, w, x и заменой буквы ö на ө; буквы ә, ө и x перешли из алфавита на кириллице);
- «Inalif» конвертируется в татарские тексты на основе кириллицы и официальной латиницы, что позволяет накапливать текстовый материал для машинного фонда;
- для кодирования специфических букв татарского алфавита предпочтение отдаётся международным обозначениям.
В «Inalif» в качестве знака смягчения используется знак апострофа «'» после буквы (например, смягчение согласной: нота sol'). Специфические гласные буквы отображаются следующим образом:
- ә — a',
- ө — o',
- ü — u'.
Для отображения специфических согласных фонем используется знак h: ч — ch, ж — zh, ш — sh, х — kh; твёрдо-произносимая фонема гъ передаётся сочетанием gh; буква ң по звучанию близка к сочетанию ng.
Однако в «Inalif» имеются некоторые несоответствия с «Яналиф-2» в использовании латинских букв j, y: й — j (вместо латинской y в «Яналиф-2»); ы — y (вместо i без точки — ı). То есть латиница для й используется так, как это было принято в «Яналиф», а для буквы ы используется латинская y, как при транслитерации русского текста. При этом в «Яналиф-2» буква j занята под ж, а буква y под й.
В «Inalif» русская буква и передаётся общепринятой графемой i, но с ней не перекликается ы — y. В «Inalif» графема х отсутствует, так как она имеет совершенно другое, «латиническое» звучание и татарская фонема х обозначается сочетанием букв kh.
Расхождения «Inalif» с утверждённым в Татарстане «Яналиф-2» связаны с инерцией пользующихся латиницей для транслитерации до принятия «Яналиф-2» и разницей в обозначении букв в «Яналиф» и «Яналиф-2»:
- ч — c (Яналиф), — ç (Яналиф-2),
- җ — ç (Яналиф), — c (Яналиф-2),
- ж — ƶ (Яналиф), — j (Яналиф-2),
- ы — ƅ (Яналиф), — ı (Яналиф-2),
- ү — y (Яналиф), — ü (Яналиф-2),
- в — v (Яналиф), — w (Яналиф-2),
- й — j (Яналиф), — y (Яналиф-2),
В «Inalif-2» обозначения букв й, ы, ж, ң, х соответствуют «Яналиф-2», который приближен к современному турецкому алфавиту:
- й — y,
- ы — i'
- ж — j,
- ң — n',
- х — х.
Остальные специфические согласные фонемы отображаются так же, как в «Inalif»:
- ч — ch,
- ш — sh,
- гъ - gh .
«Inalif-2» может быть использован для передачи русских текстов с некоторыми дополнениями. Для смягчения согласных можно использовать знак апострофа (например: al’bom — альбом, xod’ba — ходьба). Для передачи специфических букв я, ю, ё можно использовать тот же апостроф, который будет смягчать согласные (например: t’anet — тянет, t’uk — тюк, tech’ot — течёт), а в тех случаях, когда эти графемы обозначают слог с сочетанием й, их можно передать диграфами: я — ya (например: yabloko), ю — yu, ё — yo (например: bel'yo). Редко встречающийся твёрдый знак ъ можно использовать y, например, объем - obyom, конъюнкция - konyunksia'. Также вводятся дополнительные графемы русского языка: ц — ts, щ — sch. Например, слово выщипать: vi'schipat'. Аффикс -ция можно перевести как -sia'. Аффикс -гия можно перевести как -gia' и т.д.
Также можно передавать некоторые русские слова другим способом, используя мягкие и твердые гласные, например: альбом - a'lbom, тянет - ta'net, тюк - tu'k, течёт - techo't. Этот же принцип можно использовать в русских топографических названиях и фамилиях.
«Inalif-2» как и «Inalif» дает возможность набирать татарские тексты на любом компьютере или гаджете, используя латинские буквы и символы стандартной клавиатуры без установки дополнительных шрифтов и клавиатур.Во всех остальных случаях рекомендуется писать на Яналифах-2. Однако не запрещается использовать Inalif-2.
К недостаткам «Inalif-2» можно отнести слишком частое применение апострофа, например, sa'gha'tla'rda', что не способствует удобной практике использования на мобильных устройствах. В таком случае рекомендуется игнорировать апострофы, например, saghatlarda. Языковые инструменты (возможно, облачные) должны позволять переводить в sәğәtlәrdә. Алфавит Inalif-2 без апострофов можно назвать для краткости "mobalif".
Inalif-2 был разработан при создании ресурса Татарско-Русский Словарь (www.suzlek.ru). www.suzlek.ru недоступен с лета 2013 года. Планируется восстановить летом 2016 года.
Реализация идеи Inalif-2 осуществлена в узбекском языке на государственном уровне.
Inalif-2 использует все 26 букв латинского алфавита и апостроф.
Inalif-2 также может быть адаптирован для башкирского языка, добавляя z' для ҙ и s' для ҫ. Звука c (дж) в башкирском языке нет.
Inalif-2 (mobalif) может быть использован в турецком, азербайджанском, туркменском, казахском и других тюркских языках.
На основе Inalif-2 можно скомпилировать пантюркский словарь.
Напишите отзыв о статье "Иналиф"
Ссылки
- [www.tatar.ru/?node_id=2611 «Inalif»]
- [www.suzlek.ru/suzlek/main.letters Inalif2]
- [www.tatar.ru/?node_id=2565&lid=40 Закон Республики Татарстан № 2352 от 15 сентября 1999 «О восстановлении татарского алфавита на основе латинской графики»]
Отрывок, характеризующий Иналиф
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
