Инари (посёлок)

Посёлок Инари фин. Inari инари-саамск. Aanaar колтта-саамск. Aanar с.-саамск. Anár Страна ФинляндияФинляндия Провинция ЛапландияЛапландия Община Инари Координаты 68°54′20″ с. ш. 27°01′40″ в. д.68.90556° с. ш. 27.02778° в. д. / 68.90556; 27.02778    Официальный язык финский, саамские Население 459 человек (2005) Национальный состав саамы, финны Конфессиональный состав лютеране, православные (часть колттов)

И́нари (фин. Inari, инари-саамск. Aanaar, колтта-саамск. Aanar, с.-саамск. Anár, швед. Enare) — населённый пункт (посёлок, иногда Инари называют также селом или деревней) в одноимённой общине Финляндии (провинция Лапландия), административный центр этой общины. Инари расположен в 30 километрах к северу от Саариселькя — одного из крупнейших туристических центров Лапландии.

В посёлке по данным переписи 2005 года проживало 459 человек, это второй по величине населённый пункт в общине после Ивало. В посёлке и его окрестностях проживает суммарно около одной тысячи человек.

История

Люди очень давно стали жить там, где сейчас стоит посёлок, — рядом с тем местом, в котором река Юутуанйоки, разбиваясь на десятки протоков, впадает в озеро Инари. Занимая выгодное географическое положение, деревня постепенно стала центром местной торговли. В 1876 году, когда была основана община Инари, деревня стала административным центром общины.

Инари — населённый пункт, в котором одновременно развиваются три культуры — финская, северносаамская и инари-саамская.

Учреждения и достопримечательности

В Инари расположен Саамский парламент Финляндии — выборный представительный орган культурного самоуправления саамов Финляндии.

Благодаря своему местоположению Инари является важный туристическим центром, здесь останавливается большое число туристических автобусов, в том числе следующих в сторону Норвегии или обратно.

В Инари также находится выставочный центр «Сиида», в рамках которого действуют Саамский музей, основанный в 1959 году, и Природный центр Верхней Лапландии — один из десяти природных центров Лесной службы Финляндии. Ещё одна из достопримечательностей Инари — церковь, построенная в 1951 году. В Инари также располагается общежитие Йеера для студентов Центра образования саамского региона.

Рядом с выставочным центром «Сиида» находится открытый в 2012 года саамский культурный центр «Сайос»,который является административным и культурным центром саамов Финляндии. Здесь работают Саамский парламент Финляндии и многие другие саамские учреждения и организации. Конференц-зал и помещения для заседаний, оснащенные самой современной техникой, рассчитаны на 430 человек.. Центр расположен на берегу реки Юутуанйоки, впадающей в озеро Инари. Представляет собой трёхэтажное здание, внешняя отделка которого выполнена с использованием дерева и стекла. Торжественные мероприятия, связанные с открытием Сайоса, прошли 3 апреля 2012 года, в них участвовал президент Финляндии Саули Нийнистё.

Инари является популярным местом посещения для немецких туристов — это связано с тем, что в популярном немецком фильме 1998 года Zugvögel … Einmal nach Inari именно Инари являлось целью путешествия, которому посвящён этот фильм.

С 1999 года ежегодно в конце января в Инари проходит международный кинофестиваль коренных народов Skábmagovat, на котором представляется кино- и телевизионная продукция саамов и других коренных народов мира. Фестивальными площадками являются музей "Сиида" и культурный центр "Сайос". "Товарная марка" фестиваля - кинотеатр под открытым небом "Северное сияние", строящийся полностью из снега. В 2017 году кинофестиваль будет проходить 26—29 января. .

Города-побратимы

• Кола, Россия

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Инари (посёлок)
• [www.siida.fi/anaras/english/historia/historia.html История Инари]. Siida. Проверено 8 сентября 2011. [www.webcitation.org/67hhuz33v Архивировано из первоисточника 16 мая 2012]. (англ.)

Отрывок, характеризующий Инари (посёлок)

– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.