Инар, Максимен

Максиме́н Ина́р (фр. Maximin Isnard; 16 ноября 1755, Грас — 12 марта 1825, Грас) — французский революционер, жирондист, депутат Законодательного собрания и Конвента.

Биография

Младший сын торговца из Граса Максимена Инара (Maximin Isnard) и его жены Анны Терезы Фанто́н (Anne Thérèse Fanton). Занимался продажей парфюмерных товаров, прежде чем открыть собственную мануфактуру по производству шелков и мыла.

Показал себя ярым противником двора, эмигрантов, поддерживал передачу принцев (братьев короля) под суд. Избранный в Конвент, он принимал горячее участие в борьбе жирондистов против монтаньяров. На процессе короля голосовал за смертный приговор.

17 мая 1793 года Инар был избран президентом Конвента, в котором господствовали в то время жирондисты, решившие уничтожить монтаньяров. Была образована комиссия из 12 членов, которая своими бесчисленными арестами настроила против себя население столицы. Когда 27 мая Инар ответил депутации от муниципального совета, протестовавшей против ареста Эбера, угрозой, что Париж будет срыт, он этим решил судьбу жирондистов. Несколько дней спустя (31 мая — 2 июня) жирондисты были низвергнуты. Инар скрылся, избегая ареста.

После падения Робеспьера он вместе с другими жирондистами снова попал в Конвент. В 1796 Инар вошёл в Совет пятисот. В 1806 он был назначен членом суда 1-й инстанции в Париже, став ярым реакционером.

Ссылки

• Инар, Максим // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Инар, Максимен

– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…