Инаури, Алексей Николаевич

Алексей Николаевич Инаури<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель КГБ при Совете Министров Грузинской ССР
26 марта 1954 — 2 декабря 1988
Предшественник:	должность учреждена; сам как Министр внутренних дел Грузинской ССР
Преемник:	Гиви Григорьевич Гумбаридзе
с 1978 года — КГБ Грузинской ССР
Министр внутренних дел Грузинской ССР
июль 1953 — март 1954
Предшественник:	Владимир Георгиевич Деканозов
Преемник:	Владимир Николаевич Джанджгава
Рождение:	29 апреля (12 мая) 1908(1908-05-12) Гори, Тифлисская губерния, Российская империя
Смерть:	23 июня 1993(1993-06-23) (85 лет) Тбилиси, Грузия
Супруга:	Вера Федоровна Инаури-Федорченко
Дети:	Алексей Алексеевич Инаури, Георгий Алексеевич Инаури
Партия:	КПСС
Военная служба
Годы службы:	1927—1988
Принадлежность:	СССР СССР
Звание:
Командовал:	99-й кавалерийский полк 34-я кавалерийская дивизия 1-я кавалерийская дивизия 18-я механизированная дивизия 9-й стрелковый корпус 3-й горнострелковый корпус
Сражения:	Великая Отечественная война
Награды:	иностранные награды:

Алексе́й Никола́евич Инау́ри (29 апреля (12 мая) 1908 года, Гори Тифлисской губернии — 23 июня 1993 года, Тбилиси) — советский военный и государственный деятель. Председатель КГБ при Совете Министров Грузинской ССР с 1954—1988 годы. Генерал-полковник, Герой Советского Союза (1985).

Биография

Алексей Николаевич Инаури родился 29 апреля (12 мая по новому стилю) 1908 года в городе Гори Тифлисской губернии в семье рабочего-каретника.

С 1924 года Алексей Николаевич Инаури работал чернорабочим, с мая 1925 года — молотобойцем консервного завода в Гори, а с 1926 года — молотобойцем вагонного депо в Тифлисе.

В 1926 году окончил вечернюю среднюю школу в Гори.

В августе 1927 года был призван в ряды РККА.

В 1931 году окончил Кавалерийскую школу горских национальностей в Краснодаре. В апреле того же года был назначен на должность командира взвода и эскадрона 16-го кавалерийского полка (3-я кавалерийская дивизия, Украинский военный округ), в октябре 1936 года — на должность начальника полковой школы 14-го и 16-го кавалерийских полков той же дивизии, а в декабре 1938 года — на должность помощника командира кавалерийского полка в той же дивизии по строевой части.

В 1932 году Инаури вступил в ряды ВКП(б).

С апреля 1941 года майор Инаури командовал 99-м кавалерийским полком той же дивизии Киевского Особого военного округа.

С июня 1941 года принимал участие в Великой Отечественной войне.

С 16 января по 30 июля 1942 года командовал 34-й кавалерийской дивизией (5-й кавалерийский корпус, 37-я армия, Южный фронт). Дивизия под командованием подполковника Инаури отличилась в январе 1942 года в ходе Барвенково-Лозовской операции.

В августе 1942 года был назначен на должность командира 1-й кавалерийской дивизии (15-й кавалерийский корпус, Закавказский фронт). Принимал участие в битве за Кавказ.

До февраля 1946 года Алексей Николаевич Инаури командовал 1-й кавалерийской дивизией.

В 1948 году окончил Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова. С апреля того же года командовал 18-й механизированной дивизией (9-й стрелковый корпус, Группа советских войск в Германии, с декабря 1951 года — 9-м стрелковым корпусом в ГСВГ, а с февраля 1953 года — 3-м горнострелковым корпусом (Прикарпатский военный округ).

В июле 1953 года Алексей Николаевич Инаури был назначен на должность министра внутренних дел Грузинской ССР, а в марте 1954 года — на должность председателя КГБ при Совете Министров Грузинской ССР (с 1978 года — КГБ Грузинской ССР). С 1953 года по 1991 год проживал в городе Тбилиси в так называемом «генеральском доме» по улице Каргановской, затем переименованной в улицу Лео Киачели, с супругой и двумя сыновьями — старшим Аликом, впоследствии окончившим МГИМО, и младшим Гией, окончившим в Тбилиси медицинский институт и успешно работающим по специальности нейрохирурга в НИИ имени Бурденко в Москве. Семья Инаури жила скромно без роскоши и показухи в ладу со всеми соседями. Сыновья выделялись дружелюбностью и хорошим воспитанием, полученным от отца и матери. Будучи отважным воином кавалеристом-артиллеристом, побывавшим в пекле Великой Отечественной войны, Алексей Инаури был далёк от знаний и опыта возглавляемой им секретнейшей службы периода СССР. Да и опыт перенимать было не с кого! Все руководящие кадры чекистов Грузии по указанию Никиты Сергеевича Хрущёва были либо расстреляны, либо отправлены в места заключения. Однако, обладая отличной интуицией и покладистым характером, ему удалось заслужить любовь и уважение подчинённых и стать единственным руководителем в Грузии, продержавшимся на занимаемой должности 35 лет — с 1953 по 1988 год, вплоть до распада СССР. Руководители Грузии, в том числе и Эдуард Шеварднадзе, видя примерный, очевидно скромный образ жизни Инаури, побаивались его, однако продолжали тайком обогащаться за счёт занимаемых должностей и подчинённых сотрудников. Коррупция в Грузии ещё более процветала в эпоху Шеварднадзе, чем это было в период изобличения последним в коррупции В. П. Мжаванадзе. Инаури в тот период придерживался нейтральной позиции, понимая, что с желающей обогатиться громадной массой государственных чиновников ему не справиться, а тем более не справиться с Эдуардом Шеварднадзе, получившим в народе прозвище «Белый лис». Алексею Инаури уже однажды в 1964 году пришлось рискнуть, поставив под угрозу свою судьбу и судьбу членов своей семьи и у него, как видно, не было более желаний испытывать судьбу на прочность. Его не трогали, и он, если большие чиновники не попадались, их не трогал, ограничиваясь лишь своевременными письменными, в целях личной страховки, докладами вышестоящим руководителям СССР, которые, в свою очередь, также погрязли в коррупции.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1985 года за большие заслуги в обеспечении государственной безопасности СССР, мужество и отвагу, проявленные в период Великой Отечественной войны генерал-полковнику Алексею Николаевичу Инаури присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11530).

В декабре 1988 года генерал-полковник Алексей Инаури вышел в отставку. Избирался депутатом Совета Национальностей Верховного Совета СССР 4-11-го созывов (1954—1989) от Грузинской ССР и членом бюро Центрального Комитета Коммунистической партии Грузии.

Инаури Алексей Николаевич умер 23 июня 1993 года в Тбилиси . Похоронен на Сабурталинском кладбище в Тбилиси.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• четыре ордена Ленина (20.04.1953, 2.04.1966, 13.12.1977, 7.05.1985);
• орден Октябрьской Революции (31.08.1977);
• два ордена Красного Знамени (5.11.1941, 6.11.1947);
• орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985);
• три ордена Трудового Красного Знамени (24.05.1958, 13.05.1968, 11.05.1983);
• два ордена Красной Звезды (3.11.1944, 10.12.1964);
• Медали СССР.
• Иностранные награды:
• орден Заслуг перед Отечеством (ГДР);
• военный орден «За заслуги перед народом и Отечеством» (ГДР);
• медаль «40 лет Халхин-Гольской Победы» (МНР);
• медаль «60 лет Монгольской Народной Армии» (МНР).

Звания

• Подполковник (начало 1942 года);
• полковник (6 мая 1942 года);
• генерал-майор (постановление СНК СССР от 13 сентября 1944 года № 1241);
• генерал-лейтенант (постановление Совмина СССР от 9 января 1957 года № 19);
• генерал-полковник (постановление Совмина СССР от 27 октября 1967 года № 985).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8791 Инаури, Алексей Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0007/3c6e114d Биография А. Н. Инаури на сайте «az-libr.ru»].

Отрывок, характеризующий Инаури, Алексей Николаевич

На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.