Инвалютный рубль

Инвалютный рубль — иностранная валюта в рублёвом исчислении , условная денежная единица, использовавшаяся во внешнеэкономических расчётах, а также иностранная валюта на счетах, выраженная в рублях. Термин, использовавшийся в Советском Союзе для обозначения денежных единиц в рублях на счетах во Внешторгбанке СССР, которые можно было конвертировать в иностранную валюту для расчетов по внешнеэкономическим операциям . В инвалютных рублях также измерялась помощь, которую оказывал Советский Союз.

Конвертация советского рубля в иностранную валюту

Механизм установления курса советского рубля к иностранным валютам

Одним из первых декретов большевиков в стране была установлена монополия на внешнюю торговлю. Фактически это означало одновременно установление валютной монополии государства.

В условиях государственной валютной монополии, действовавшей практически все годы Советской власти, применялись различные методы определения курса советского рубля.

После проведения в СССР денежной реформы 1922—1924 годов в основу курса иностранной валюты, выраженной в рублях, было положено золотое содержание червонца (10 рублей). Один червонец был равен 7,74234 г чистого золота и пересчитывался в иностранные валюты по их золотому содержанию.

В последующие годы произошло значительное изменение розничных цен в СССР. В результате снизилась покупательная способность рубля. На основании Постановления СНК СССР от 29 февраля 1936 года во всех расчётах по экспорту и импорту с 1 апреля 1936 года стал применяться курс 1 рубль=3 французским франкам. Это означало фактически изменение золотого содержания рубля.

Вплоть до 1950 года валютный курс рубля устанавливался не непосредственно по золотому содержанию рубля и иностранной валюты, а через иностранную валюту, которая была более или менее устойчива. Это было неудобно, так как при изменении золотого содержания иностранной валюты необходимо было менять курс рубля к этой валюте. В 1937 году французское правительство вообще отказалось от установленного твёрдого содержания золота своей валюты, поэтому вместо французского франка была принята наиболее устойчивая в то время валюта — доллар США, по отношению к которому был установлен курс 5 рублей 30 копеек за 1 доллар США, что означало некоторое снижение золотого содержания рубля.

В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР «О переводе рубля на золотую базу и о повышении курса рубля в отношении иностранных валют» с 1 марта 1950 года золотое содержание рубля было установлено в 0,222168 граммов чистого золота.

По мере восстановления разрушенного войной и развития народного хозяйства СССР и ростом устойчивости советского рубля было повышено его золотое содержание. С 1961 года в результате денежной реформы был изменён в десять раз масштаб внутренних цен и увеличено золотое содержание до 0,987412 грамма чистого золота, а курс доллара составил 0,90 рубля за доллар США.

До ноября 1990 года курс доллара составлял около 0,60 рубля за 1 доллар США.

Возможности конвертации советского рубля в иностранную валюту

Советский рубль был замкнутой валютой. В силу установленной в 1918 году государственной валютной монополии вся валюта, поступавшая в страну, подлежала обязательному обмену на рубли по официальному курсу Госбанка СССР. Госбанк СССР обладал исключительным правом совершать операции по покупке у организаций и граждан и продаже им валютных ценностей. Другие организации могли осуществлять эти операции только по поручению Госбанка СССР.

В соответствии с законодательством СССР все расчёты на территории СССР могли осуществляться только в советских рублях. Использование иностранной валюты и других валютных ценностей на территории СССР допускалось лишь при расчётах по внешнеторговым операциям, которые могли совершать только специализированные внешнеторговые организации Министерства внешней торговли СССР, и другим международным расчётам СССР. Исключением являлось использование иностранной валюты в специализированных магазинах и иных организациях по особому разрешению Совета Министров СССР.

Вся валюта, которую получали внешнеторговые организации от экспорта товаров и услуг, в обязательном порядке продавалась Внешторгбанку СССР, а Внешторгбанк выплачивал им так называемый рублёвый эквивалент по официальному курсу Госбанка СССР.

Валютные счета и перечень валют, в которых они открывались, устанавливались Госбанком и Внешторгбанком. Текущие счета типа «А» («свободные») открывались только иностранным физическим и юридическим лицам, международным организациям, советским гражданам, постоянно проживающим за границей, а также лицам, приезжающим в СССР на постоянное место жительства. Владельцы счета типа «А» могли перевести валюту с этих счетов за границу, использовать её в СССР на покупку товаров в специальных магазинах, снять наличными для вывоза за границу и конвертировать в рубли по официальному курсу.

Текущие счета типа «Б» («частично ограниченные») открывались советским и иностранным гражданам, иностранным юридическим лицам и международным организациям. Средства с этих счетов могли быть использованы для перевода за границу или выплачены наличными для вывоза за границу только в тех случаях, когда это разрешалось действующим законодательством или по специальному разрешению Министерства финансов СССР. Средства со счетов типа «Б» могли быть использованы в СССР для покупки товаров в специализированных магазинах или для получения наличными рублями.

Инвалютные рубли в международных расчётах

Наряду с советским рублём, который использовался исключительно для расчетов внутри СССР, в разные периоды существовали различные варианты инвалютных рублей:

1. Переводной рубль, который использовался для расчётов внутри Совета Экономической Взаимопомощи.
2. Клиринговый рубль, который использовался для расчетов с отдельными странами в рамках действующих межправительственных соглашений.
3. Безналичные денежные средства в иностранных валютах, пересчитанные в рубли по официальному курсу, с возможностью обратного пересчета в валюту для соответствующих расчетов.
4. Дорожные чеки в рублях со свободной конверсией в иностранную валюту
5. В инвалютных рублях были номинированы чеки Внешторгбанка, предназначенные для расчётов за товары в сети специализированных магазинов.

См. также

• Чеки Внешпосылторга и Внешторгбанка

Отрывок, характеризующий Инвалютный рубль

– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.