Инверсия в предложении

Инверсия в предложении (от лат. inversio — переворачивание, перестановка), «обратный порядок слов» — изменение значения слова путём размещения в синтаксически необычном для него месте предложении. Возможна инверсия как отдельных слов, так и целых групп (например группы подлежащего, сказуемого и любых других). Инверсия – нарушение порядка слов имеющее значение (то есть – являющаяся знаком). Грамматическим, эмоциональным, стилистическим, риторическим и т.д.

В каждом языке существует обычный порядок слов в предложении (и словосочетании), который определяет место в них для каждого слова. Эта позиция – нейтральная (не придаёт слову дополнительных значений). При инверсии слово ставится в предложении (или словосочетании), не в обычную позицию, а в другую, альтернативную, отличную от обычной, «позицию инверсии». Альтернативное место (позиция инверсии) – для каждой конструкции не произвольное (даже в языках со свободным порядком слов), а вполне определённое. Помещение слова в позицию инверсии – придаёт слову дополнительное значение (выделительное, грамматическое, эмоциональное, стилистическое, риторическое и т.д.) Таким образом, для слова в предложении обычно есть две позиции: обычная, нейтральная и «позиция инверсии», выделенная. А для каждой конструкции (предложения, словосочетания и т. д.) – существует её инвертированная версия (причём своя – для инверсии каждого элемента).

Чаще всего инверсия – выглядит как перестановка двух слов (или групп) – ср. определение инверсии в английской Википедии. Обычно это перестановка соседних слов (групп). Отсюда – название (лат. inversio — переворачивание, перестановка). Русский перевод «обратный порядок слов» – не очень удачен, поскольку обещает зеркальное отражение всего предложения, чего никогда не бывает, а реально инверсия существуют для отдельных пар слов.

Иногда понятие инверсии определяют предельно расширенно: как любое нарушения обычного порядка слов в предложении. Например – в русском литературоведении [writerstob.narod.ru/termins/i/inversia.htm], [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le4/le4-4942.htm], [scibook.net/teoriya-literaturyi-istoriya/inversiya-46510.html], [feb-web.ru/feb/slt/abc/lt1/lt1-2971.htm].

Инверсия возможна (будет восприниматься именно как инверсия – аномалия, нарушение порядка, которое можно использовать как новый, полноценный знак) только для такой пары слов для которой существует некий установленный синтаксический порядок (обязательный, обычный, или предпочтительный).

Элементарные грамматические инверсии

Типы инверсий:

перестановка главных членов предложения: подлежащее - на втором месте, сказуемое - на первом.

Роняет лес багряный свой убор, 
Сребрит мороз увянувшее поле, 
Проглянет день, как будто поневоле, 
И скроется за край окружных гор.
       (А.С.Пушкин. «19 октября»)

постановка определения после определяемого слова (для русского нормальный порядок - наоборот):

В дверях эдема ангел нежный 
Главой поникшею сиял, 
А демон мрачный и мятежный
Над адской бездною летал.
       (А. С. Пушкин. «Ангел»)

постановка дополнений перед глаголом (или другим "дополняемым" словом)

Из гроба  тогда император, 
Очнувшись, является вдруг... 
       (М.Ю.Лермонтов. «Воздушный корабль»)

размещение обстоятельства, выраженного существительными, перед словом, которое они поясняют, а не после них, как этого требует обычный порядок слов:

Трудами ночи  изнурен 
Я лег в тени...
       (М.Ю.Лермонтов. «Мцыри»)

Усложнение инверсии

Элементарные инверсии могут усложняться разными путями

Инверсия группы слов

Во-первых, инверсия может затрагивать как одно слово так и целую грамматическую группу.

В случае группы слов инверсия может изменять позицию:

всей группы в целом.
только одного слова из группы, часто - формального, вспомогательного, наиболее грамматикализованного элемента (например при образовании вопросов в английском языке)
части группы,

Выбор одного из трёх механизмов групповой инверсии осуществляется в процессе истории каждого языка и закрепляется в его норме и правилах. Причём, в разных грамматических конструкциях выбор может быть разным. Взаимодействие разных конструкций в пределах одного языка и между языками, приводит к возникновению в каждом из них уникальной системы инверсий. А в рамках её – уникальной подсистемы групповых инверсий

Несколько инверсий в одном предложении

Инверсия – единичная, «компактная» аномалия в структуре предложения.

Иногда в одном предложении встречается сразу две, или даже больше инверсий. Возможны случаи, когда инверсии расположены рядом (контактно), или даже включают одна другую как матрёшки.

Естественно, наличие нескольких инверсий одновременно – ослабляет стилистическое, выделительное и эмфатическое (восклицательное) значение каждой из них. Поэтому множественная инверсия встречается много реже единичной.

Тем не менее, каждая инверсия в таком предложении может оставаться вполне ощутимой, элементарной единицей (отдельным знаком), не сливаясь с другими инверсиями и не размываясь в аморфную структуру, и не разрушая предложение в целом.

Конечно, очевидно, что, если сделать в предложении слишком много инверсий, то отдельные инверсии (аномалии) станет трудно отделять от других, а значит – и воспринимать как отдельные знаки. Но на практике 3-4 инверсии – различимы, а больше – не встречается.

Сложная инверсия

Инверсия в предложения - это не просто механическая перестановка слов, инверсия – это перестановка в пределах системы грамматических связей. Поэтому переставленное слово (группа) может потянуть за собой цепочку зависимых слов и групп. Или наоборот не сможет занять новое место, полученное в обмен, потому, что на нём разорвало бы связи третьих слов. В этом случае инверсия обычно всё же возможна, но слово начинает передвигаться дальше от исходного места и может оказаться довольно далеко.

Аналогичным образом при инверсии могут нарушаться смысловые связи и их восстановление тоже потребует дальнейшей перестройки предложения.

Каждое такое передвижение слов (групп) может, в свою очередь, нарушить ещё какие-то связи (грамматические или смысловые), а их восстановление – потребовать новых перестроек в предложении. Таким образом, может возникнуть каскад изменений, волна, цепная реакция, которая приведёт к полной перестройке предложения. В некоторых случаях, возможны альтернативные варианты новой структуры. В других – возможны неустранимые противоречия (конфликты требований разных конструкций), и предложение может потребовать упрощения.

Использование инверсии

Используется в языке для

образования определённых типов предложения (например, отрицательных и некоторых вопросительных в английском);
эмфатического выделения слов (или целого предложения, в котором присутствует инверсия). В аналитических языках (например, английском, французском), где порядок слов фиксирован строго, стилистическая инверсия распространена относительно мало; во флективных, в том числе русском, с достаточно свободным порядком слов — весьма значительно.

Синтаксическая инверсия получает дополнительные функции в

риторике - с целью подчеркнуть главное, разбить монотонность и вообще усилить воздействие речи (слова).
литературе - как одно из средств стилистической характеристики персонажей (например, речь Йоды в «Звёздных войнах»), создания стиля или антуража произведения;
поэзии - не только как стилистический приём, но и как средство подгонки под стихотворный размер, а вслед за тем - как особенность, характерная черта поэтической речи, подчёркивающая её отличие (особенный поэтический стиль);

Поэты с разной степенью интенсивности используют инверсию как стилистический прием. В разных стихотворных размерах инверсия распространена приблизительно одинаково.

С осторожностью следует подходить к суждениям о преобладании инверсии в стихотворной речи по сравнению с прозаической: так, предложения с инверсией главных членов в стихах, в художественной и научной прозе в равной мере составляют 10—30% от общего числа при средней величине ок. 20%. Зато все виды письменной речи по этому признаку противостоят устной, где предложения с инверсией главных членов составляют лишь 7%.

См. также

Напишите отзыв о статье "Инверсия в предложении"

Литература

Булаховский Л. А. Русский литературный язык первой половины XIX в. — М., 1954;
[writerstob.narod.ru/termins/i/inversia.htm Инверсия] // Словарь литературных терминов / сайт "Русские писатели и поэты"
[feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le4/le4-4942.htm Инверсия] // Литературная энциклопедия
Матезиус В. Основная функция порядка слов в чешском языке. В кн.: Пражский лингвистический кружок. — М., 1967;
[scibook.net/teoriya-literaturyi-istoriya/inversiya-46510.html Гл. Инверсия] // Поспелов Г.Н., Николаев П.А., Волков И.Ф.. Введение в литературоведение, 1988
Сиротинина О. Б. Порядок слов в русском языке. — Саратов, 1965;
Ковтунова И. И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. — М., 1976.

Ссылки

[feb-web.ru/feb/slt/abc/lt1/lt1-2971.htm Зунделович Я. Инверсия] // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. - Т. 1, стлб. 297—298.

Отрывок, характеризующий Инверсия в предложении

– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.

Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.