Ингуши

Ингуши
ингуш. ГIалгIай

Самоназвание	ГIалгIай
Численность и ареал
Всего: ▲ 700 тыс. человек (2012) Россия Россия: 444 833 (2010) Ингушетия Ингушетия: 385 537 (2010) Северная Осетия Северная Осетия: 28 336 (2010) Москва Москва: 4 354 (2010) Чечня Чечня: 1 296 (2010) Тюменская область Тюменская область: 2994 (2010) Ставропольский край Ставропольский край 2227 (2010) Ростовская область Ростовская область 1520 (2010) Кабардино-Балкария Кабардино-Балкария 1271 (2010) Московская область Московская область 1085 (2010) Турция Турция: 85 тыс. (2012 г.) Сирия Сирия: 35 тыс. (2012 г.) Иордания Иордания: 25 тыс.(2012 г.) Ливан Ливан: 20 тыс.(2012г.) Казахстан Казахстан: 15 120 (2009 г.) Киргизия Киргизия: 568 (1999 г.) Украина Украина: 455 (2001 г.) Белоруссия Белоруссия: 88 (2009 г.) Латвия Латвия 36 (2010 г.) Узбекистан Узбекистан:  700 (оценкa 2016)
Археологическая культура	Кобанская
Язык	Ингушский
Религия	мусульмане-сунниты
Расовый тип	Кавкасионский тип Кавказоидной (Европеоидной) расы
Родственные народы	чеченцы, бацбийцы

Ингуши́, самоназвание — Галга́и (ингуш. ГIалгIа́й) — народ на Северном Кавказе, коренное население Ингушетии. Исторически также проживают в Сунженском районе Чечни и Пригородном районе Северной Осетии. Общая численность ингушей во всем мире — 700 тыс. человек.

Говорят на ингушском языке нахской группы северокавказской семьи, письменность на основе кириллицы.

Этимология

Этноним «ингуши» произошел от названия ингушского селения Ангушт, которое по свидетельству грузинского географа Вахушти Багратиони уже в XVII в. являлся крупным селением в Тарской долине (современный Пригородный район).

Антропологический тип

Кавкасионский тип (лат. Varietas Caucasia) — северокавказский вариант европеоидной расы имеют народы, обитающие на центральном Кавказе на территории бытования кобанской археологической культуры (сер. II — конец I тыс. до н. э.) и расселения алан (I—XV вв.). Антрополог В. В. Бунак утверждал:

Среди ингушей этот собственный кавказский тип сохранился более чем у кого-либо из других северокавказских народов.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX — начале XX веков, даёт следующее описание ингушей:

По наружному своему виду ингуш сухощав, строен, среднего роста, с резкими чертами и быстрыми глазами на бледном, смуглом лице; цвет волос по преимуществу черный, нос орлиный, движения торопливы и порывисты.

Генетическая генеалогия

Последние данные по гаплогруппам ингушей:

• J2 — 87,4 %
• L1с — 2,8-8,5 %
• J1 — 2,8 %
• G2a1 — 1,5 %
• J2a — 1,5 %

История

На основе культур северо-кавказской культурно-исторической общности сложилась древняя культура северокавказских автохтонов — кобанская, хронологические рамки которой принято определять XII—IV вв. до н. э.; между тем отдельные памятники датированы и более ранним периодом. В то же время развитие кобанской культуры на Центральном Кавказе продолжалось вплоть до раннего Средневековья. Именно с племенами кобанской культуры принято увязывать этногенез протоингушских этнических групп. В письменных грузинских источниках, описывающих события этого периода предки ингушей (племена кобанской культуры) известны под этнонимом «кавкасионы» и «дзурдзуки» (дурдзуки), в античных — под именем «махли».

Возможно, с племенами кобанской культуры связан этноним «гаргареи», о котором упоминает древнегреческий географ Страбон в своей «Географии» (I век н. э.) как о северокавказском народе, живущем рядом с амазонками. Известным учёным Е. И. Крупновым этноним «гаргареи» («гаргарейцы»), имеющий хурритские корни, был отождествлён с самоназванием ингушей — «галгаи».

В средневековье предки ингушей, наряду с предками чеченцев, карачаевцев, балкарцев и осетин, входили в племенной союз алан. Согласно одной из официальных версий на территории Ингушетии в районе Экажевско-Яндырского городища находилась столица Алании — город Магас. Более того, известны племенные вожди алан ингушского происхождения — Респендиал и Гоар, участвовавшие в великом переселении народов. Знаменитый немецкий и русский учёный-энциклопедист, естествоиспытатель, географ и путешественник XVIII—XIX веков П. С. Паллас, побывавший в конце XVIII века на Кавказе писал, что ингуши являются остатками собственно алан. Другой исследователь XIX века Эдмунд Спенсер в своем научном труде «Описание поездок по Западному Кавказу в 1836 году» отмечает, что по мнению многих ученых, ингуши являются самым настоящим, ныне существующим племенем алан. В 1238—1240 гг. Алания и весь Северный Кавказ были завоеваны монголо-татарами, и включены в состав улуса Джучи. А в 1395 году объединение алан было окончательно уничтожено в ходе похода на Северный Кавказ Тамерлана, а оставшееся население переселилось в горы. В горах происходило формирование ингушского народа на основе пяти обществ — шахаров.

В XV веке ингуши предпринимают попытку возвращения на равнины. Однако во второй половине XVI века, в результате похода кабардинского князя Темрюка в декабре 1562 года, поддержанного ногайцами и русским царём Иваном Грозным, ингуши были вынуждены вновь уйти в горы.

В XVI веке началось проникновение ислама — через Чечню и Дагестан, однако окончательно он утвердился лишь в середине XIX века; вплоть до этого времени продолжали существовать языческие обычаи и обряды. Ингушские общества — Хамхинское, Цоринское, Джейраховское, Фяппинское(Кистинское), проживавшие в горах, и Орстхоевское занимавшее предгорья, начали возвращаться на равнины в XVI—XVII веках, главным образом, на Тарскую долину, где в конце XVII века было основано селение Ангушт и на долину Сунжи. Переселение на равнины, в основном, завершилось к первой половине XIX века.

Хотя киевский князь Святослав, победив хазар, совершил поход на Северный Кавказ еще в 965 году, русские поселенцы и казаки близко познакомились с вайнахскими народами только в XVI столетии. В документах Русского государства XVI—XVII вв. они называются «мичикизами» — по реке Мичик или от кабардинского «мичигыш».

Ингуши, одними из первых среди народов Кавказа вошли в состав России в 1770 году, когда в местечке Барта-Бос был подписан известными старейшинами от самых влиятельных тайпов «Договор о единении основной части Ингушетии с Российским государством». В дальнейшем этот договор был перезакреплен новым «Актом о единении Ингушетии с Россией» в 1810 году. После вхождения ингушей в состав России через их земли пролегла Военно-грузинская дорога, а в 1784 году на берегу Терека при ингушской деревне Заур была заложена крепость Владикавказ. Ингуши в восстаниях против российской администрации участия практически не принимали, номинальным был и их вклад в войну с Россией 1817—1864 годов. В XIX веке у ингушей на смену тайповым союзам- шахарам, приходят территориальные объединения — Лоамарой, Галашевцы и Назрановцы. В 1848 году ингуши большей частью исповедовавшие язычество, подавляющим большинством приняли добровольно ислам после посещения Ингушетии суфистским миссионером — богословом Кунта-Хаджи Кишиевым. В горной Ингушетии язычество было вытеснено исламом окончательно только во второй половине XIX века.

В конце 40-х годов XIX века началось строительство цепи казачьих станиц на равнинной части Ингушетии. Ингуши изгонялись из своих равнинных сел в горы и предгорья а на месте их сел водворялись казачьи станицы. В 1845 году на месте ингушского села Эбарг-Юрт была основана станица Троицкая (Ингушетия). В дальнейшем на месте ингушских сел были основаны казачьи станицы: в 1847 году Вознесенская на месте села Махьмад-Хите, в 1850 году Слепцовская на месте села Курай-Юрт, в 1859 году Карабулакская на месте села Ильдархагала, в 1860 году Фельдмаршальская на месте села Алхасты, Тарская на месте села Ангушт, Сунженская на месте села Ахки-Юрт, в 1861 году Нестеровская на месте села Гажар-Юрт, Воронцово-Дашковская на месте села Тоузен-Юрт, в 1867 году хутор Тарский на месте села Шолхи, а также непереименованные станицы на месте ингушских сел — Галашевская, Даттыхская и Мужичий. Позднее казаки последних трех станиц выселились из-за непригодности земель для обработки, и сдавали ингушам в аренду эти земли. В мае 1888 году решением царских властей были выселены ингуши проживавшие в селе Гвелети на военно-грузинской дороге. В 60 годы XIX века часть ингушей, в большей мере жители ликвидированных сел, переселилась в Османскую империю. В 1860 году территория Ингушетии образовала Ингушский округ в составе Терской области. В 1870 году Ингушский округ был объединен с Осетинским во Владикавказский округ. В 1888 году Владикавказский округ был расформирован, на месте Ингушского округа был образован Ингушско-Казачий Сунженский отдел. В 1909 году Сунженский отдел был разделен на два округа — Сунженский и Назрановский. По переписи 1897 года в Российской империи численность ингушей составляла 47409 человек.

В Первой Мировой войне ингуши участвовали в составе Ингушского конного полка Дикой Дивизии. В начавшейся Гражданской войне ингуши большинством населения поддержали большевиков. Ингушские отряды самообороны оказали отчаянное сопротивление во много раз превосходящим их по численности частям белогвардейцев Добровольческой армии Деникина. В феврале 1919 года упорные бои произошли в районе Алханчуртской долины и сел Кантышево и Далаково, завершившиеся сожжением этих сел. Горная и Предгорная Ингушетия продолжала оставаться оплотом Советской власти в центральной части Северного Кавказа. После победы большевиков был образован Ингушский округ в составе Горской АССР. 7 июля 1924 года после расформирования Горской АССР была образована Ингушская автономная область со столицей в г. Владикавказе. Первым секретарем областного комитета ВКП(б) Ингушской АО стал — Идрис Зязиков. Общая площадь Ингушетии выросла на 58 %. Установление Советской власти на Северном Кавказе благотворно сказалось на положении ингушей, вернувших часть своих земель у терских казаков отобранные в XIX веке, в Гражданскую войну в основной массе своей поддержавших белых. Однако, большая часть отобранных ингушских земель все еще осталась в руках сунженских казаков. На этих землях был образован Сунженский казачий округ. В 1923 году был введен ингушский алфавит на основе латиницы разработанный Заурбеком Мальсаговым. Ранее ингуши пользовались арабским алфавитом. 1 мая 1923 года во Владикавказе вышла первая газета на ингушском языке — «Сердало». Появились новые школы в селах Гамурзиево, Базоркино, Яндаре. По прежнему функционировали мусульманские школы — медресе.

В 1929 году Идрис Зязиков был отстранен от должности секретаря Ингушского обкома партии под предлогом отправки на учебу на курсы марксизма-ленинизма. Новым главой Ингушской АО стал Иосиф(Исидор) Моисеевич Черноглаз. Черноглаз проводивший реакционную политику против ингушей, их культуры и религии вскоре был убит под Галашками хаджимуридскими абреками в феврале 1930 года. После смерти Иосифа Черноглаза в феврале 1930 года ненадолго новым Первым секретарем комитета ВКП(б) Ингушской АО стал Андрей Евсеев, ушедший со своей должности уже в августе 1930 года. Четвертым главой Ингушской АО стал Я.Кириллов возглавлявший автономию один год — до августа 1931 года. Кириллов резко выступал против передачи г. Орджоникидзе (Владикавказа) Северной Осетии и объединения Ингушетии с Чечней. При нем были разработаны планы по поиску полезных ископаемых в горной зоне, строительству железной дороги в Грузию через Ассинское ущелье. Однако политика Кириллова направленная на развитие Ингушетии была неугодна правящим силам, и в августе 1931 года вместо него главой Ингушской АО назначили более сговорчивого безынициативного Генриха Маурера, которого не очень интересовали проблемы ингушей.

В июле 1933 года г. Орджоникидзе в одностороннем порядке был передан Северной Осетии, а в начале 1934 года, без учета мнения народа, Ингушетия была объединена с Чечней в Чечено-Ингушскую Автономную Область (с 1936 г.- Чечено-Ингушская Автономная Советская Социалистическая Республика).

По переписи 1926 года в СССР проживало 74 097 ингушей, а по переписи 1939 года их численность составила 92 120 человек.

С началом ВОВ героически сражались ингуши на фронтах войны, защищая СССР. Несколько десятков ингушей было представлено к званию Героя Советского Союза. В защите Брестской крепости принимало участие несколько десятков ингушей, последним защитником которой был Уматгирей Барханоев. Ингуши воевали под Москвой и Ленинградом, под Сталинградом и на Курской дуге, освобождали от фашистов страны Европы, брали Берлин. В героической обороне Одессы принимал участие Ю.Кодзоев. Многие ингуши удостоились высоких правительственных наград — военный инженер А.Султыгов, танкисты Г.Мальсагов, М.Мальсагов, летчики М.Яндиев, Х.Арчаков, Х.Албогачиев и др. Был представлен к званию героя СССР подполковник Д.Картоев.

Немецкие войска заняли большую часть Северного Кавказа, однако под первыми же ингушскими населенными пунктами — Владикавказом и Малгобеком они были остановлены, и ценой героического сопротивления ингушского народа совместно с Красной армией, немцы были отброшены от ингушской земли, после чего началось их повальное повсеместное отступление. Ингуши не позволили гитлеровцам овладеть столь нужной им нефтью Малгобека и не дали дорогу в также нефтеносные Грозный и Баку.

В 1944 г. Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована, а ингуши вместе с чеченцами выселены в Казахстан и Среднюю Азию по ложному обвинению в сотрудничестве с немцами, хотя фашисты не только не вступали на территорию ЧИАССР но и были как раз остановлены у самых её границ и отброшены назад. В ссылке в Казахстане погибло до 1/3 ингушей. Территория Ингушетии была разделена между Осетией, вновь созданной Грозненской областью и Грузией.

В 1957 г. Чечено-Ингушская АССР была частично восстановлена. Ингушский Пригородный район, значительная часть которого впоследствии была включена в состав г. Орджоникидзе (Владикавказа), был оставлен в составе Северной Осетии., Вместо утерянных таким образом земель, в качестве компенсации за Пригородный район, Чечено-Ингушетии были приданы три района Ставропольского края — Наурский, Шелковской и Каргалинский. Однако, ингуши эти чуждые им казачьи районы не заселили, и при разделе ЧИАССР оставили их в составе Чечни полностью. По всесоюзной переписи 1959 года численность ингушей составила 105980 человек

С момента возвращения на свою Родину ингуши выступали за возвращение отторгнутых территорий, за создание собственной государственности. Апогея эти выступления достигли в 1973 году- на митинге в Грозном организованном ингушами с требованием возвращения их родины- Пригородного района. По данным всесоюзных переписей численность ингушей продолжала расти: так общее число ингушей в СССР в 1979 году составило 186198 человек,а по переписи 1989 года — 237438 человек.

После начала перестройки в СССР у ингушей проснулась надежда на восстановление справедливости в отношении их народа. С 1988 г. в Ингушетии создаются неформальные организации, появляются различные движения («Нийсхо», «Даькъасте», «Народный Совета»), ставившие своей целью создание ингушской государственности в составе Российской Федерации с административным центром в г. Владикавказе, с возвращением всех отторгнутых территорий в ходе сталинских репрессий. Формально ингуши были полностью реабилитированы в правах лишь 26 апреля 1991 года, когда на 1 съезде Верховного Совета РСФСР был принят закон «О реабилитации жертв политических репрессий». Так же вышеназванный закон, стал своего рода катализатором на восстановлении исторической и социальной справедливости и для других миллионов граждан, бывшего Советского Союза.

В 1992 году принят Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ» (см. Ингушетия). В октябре-ноябре застарелый осетино-ингушский конфликт вокруг Пригородного района Северной Осетии перерос в вооружённые столкновения. По данным прокуратуры России за время боевых столкновений в результате конфликта погибло 583 человека (350 ингушей и 192 осетина), 939 человек были ранены (457 ингушей и 379 осетин), ещё 261 человек пропал без вести (208 ингушей и 37 осетин), от 30 до 60 тысяч ингушей были вынуждены бежать из Владикавказа и Пригородного района в Ингушетию. В 1995 году была основана новая столица Ингушетии- город Магас.

Вероисповедание

Христианство

Первые христианские миссионеры, согласно трудам историка Башира Далгата, появились в Ингушетии приблизительно в X веке, одновременно с расцветом Грузии, и были грузинами. Христианство распространялось в Ингушетии и Чечне достаточно широко, в настоящий момент на территории современных Чечни, Ингушетии и Северной Осетии существует множество археологических, исторических и архитектурных памятников, подтверждающих многовековое христианство среди ингушей в частности, и вайнахов в общем. В исследовании учёного описываются многочисленные свидетельства историков и путешественников раннего и среднего Средневековья, согласно которым, на территории ингушских земель были построены церкви или даже, возможно, монастырь. В частности, согласно свидетельствам русских немцев-учёных Иоганна Гюльденштедта и Петра-Симона Палласа, побывавших в Ингушетии в XVIII в., в церкви Тхаба-Ерды (образце архитектуры IX—X вв.) хранились древние документы, написанные, по словам из собеседника-монаха, «золотыми, голубыми и черными буквами», что над дверями храма есть надпись «готическими буквами». Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX — начале XX веков, указывал о наличии среди ингушей христиан и язычников:

Ингуши большей частью мусульмане-сунниты, но встречаются среди них и христиане, и совершенные язычники. Мусульманство водворилось у них не ранее половины прошлого столетия, в древности же Ингуши были христианами, о чём свидетельствуют многие часовни и остатки старинных церквей, которые пользуются у ингушей большим уважением и в которых они совершают жертвоприношения, справляют различные празднества, представляющие собой смесь христианских преданий и языческих воззрений. Особым почитанием пользуются у ингушей человеческие скелеты, находящиеся в каменной будочке близ мст. Назрань; по преданию, скелеты эти принадлежат народу нарт, некогда жившему около Назрани, и оставались нетленными в течение 200 лет, но с приходом русских стали портиться.

Ислам

Ислам приняли чуть более 200 лет назад. Несмотря на все усилия знати, насаждение ислама шло с большим трудом. Но после посещения Ингушетии шейхом кадырийского тариката Кунта-Хаджи Кишиевым распространение ислама приняло повсеместный характер. Исповедуется умеренный ислам суннитского толка мазхаба имама Аш-Шафии, ставший одним из элементов национальной идентичности и культурной традиции.

Ингуши являются мусульманами традиционного суфийского тариката (духовного пути), основанного на тарикате шейха Абд ал-Кадира ал-Джилани и шейха Бахауддина Накшбанди.

Культура

Основой культуры ингушского народа является Эздел — свод неписанных моральных и этических правил поведения ингушей, который охватывает все сферы жизни любого члена общества, начиная с самого детства. Эздел является Кодексом чести и поведения, передаваемым из поколения в поколение родителями и обществом.

Ингушская культура очень разнообразна и насчитывает множество легенд, эпосов, рассказов, пословиц и поговорок. Богатые музыкальная, танцевальная и певческая традиции. Популярными музыкальными инструментами являются дахчан-пандар (вид балалайки), каьхат-пандар (аккордеон, используемый преимущественно для аккомпанирования девушкам), чондарг (трехструнная скрипка), яьбакх-зурма (волынка), зурна (вид кларнета), тамбурин и барабаны.

Архитектура

Ингуши как этнос ментально неразрывно связаны со своей башенной культурой. Данный факт, лучше всего подчеркивается самоназванием ингушей: ингуш. ГIалгIай — «люди башен».

Ингушские башни, строились в период между X и XVII веками нашей эры. Расположены преимущественно в Джейрахском районе Ингушетии, в небольшом количестве имеются также в Сунженском районе Ингушетии.

Выделяются три основных типа башен: жилые, полубоевые (в некоторых источниках — полужилые) и боевые. Также к объектам древнего ингушского каменного зодчества относятся культовые строения и могильники (некрополи), располагающиеся в периметре башенных комплексов.

Средь башенных построек, привлекают взгляд камни, на которых высечены рисунки-петроглифы. Они расположены по стенам здания без видимой системы и симметрии. Среди петроглифов — знаки, напоминающие буквы, рисунки в виде крестов, спиралей, свастик, солярных кругов, изображения предметов быта и вооружения, тамгообразные знаки. Иногда встречаются фигуры людей и животных. При этом, у людей подчеркнуты признаки пола, их сопровождают не совсем понятные знаки (кружки, зигзаги, спирали), наводящие на мысль, что это изображения божеств, мифологических персонажей или героев. Возможно среди них «мать людей» — богиня плодородия Тушоли, особенно почитавшаяся ингушами, а также бог Дэла. Обычно у входа в башню имеется оттиск ладони — руки мастера, возводившего здание. Оно являлось своеобразной гарантией прочности творения зодчего, что и подтверждено временем — многие башни пережили своих создателей на много веков.

Значительные башенные комплексы имеются в селениях Эрзи, Лялах, Таргим, Пуй, Пялинг, Хяни, Эгикал, Верхнем и Нижнем Лейми, Хамхи, Ляжги, Джейрах. Башенное строительство Ингушетии, яркое наследие древней материальной культуры, уникально как на Кавказе, так и во всем мире.

Известный археолог, кавказовед Е. И. Крупнов так выразился об ингушских башнях:

Ингушские боевые башни «воув» являются в подлинном смысле вершиной архитектурного и строительного мастерства древнего населения края. Они поражаю простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. Ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо.

Считается, что башенные комплексы в течение многих веков вырабатывали у горцев эстетическое чувство прекрасного, чувство бережного отношения к дому, как святилищу семьи.

• Ingushetia - Targim.jpeg

  аул Таргим

• Ingushetia - Erzi.jpeg

  боевые башни,
  аул Эрзи

• Vovnushki fon.jpg

  Вовнушки,
  общий план

• Bashni vovnushki.jpg

  Вовнушки,
  вид снизу

• Vovnushki vaynakh.jpg

  Вовнушки,
  восточные башни

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

Долгиева М.Б. Современное расселение ингушей/Вопросы истории. — Магас, 2013. — Т. Вып. 10.

Долгиева М.Б., Картоев М.М., Кодзоев Н.Д., Матиев Т.Х. История Ингушетии / Кодзоев Н.Д.. — 4-е изд. — Ростов-на-Дону: Южный издательский дом, 2013.

Ялхороева М.А. Ингушская диаспора в Турции. — Назрань, 2008.

Ссылки

• [ingushetia.info Ингушетия.инфо]
• [ingush.us News and History of Ingushetia]
• [ingush.berkeley.edu:7012/ingush_people.html The Ingush people] (недоступная ссылка — история)
• [www.ingushetia.ru/ Официальный сайт Ингушетии]

Отрывок, характеризующий Ингуши

После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.