STS-88

	STS-88
Общие сведения
Полётные данные корабля
Название корабля	«Индевор»
Полёт шаттла №	93
Полёт «Индевор» №	13
Стартовая площадка	мыс Канаверал LS-39A
Запуск	4 декабря 1998 08:35 UTC
Стыковка	7 декабря 1998 02:07 UTC
Расстыковка	13 декабря 1998 20:24 UTC
Посадка	16 декабря 1998 03:53 UTC
Длительность полёта	11 суток 19 ч 18 мин
Количество витков	185
Пройденное расстояние	7,4 млн км
Апогей	320 км
Перигей	180 км
Наклонение	51,6°
NSSDC ID	[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1998-069A 1998-069A]
SCN	[www.n2yo.com/satellite/?s=25549 25549]
Полётные данные экипажа
Членов экипажа	6

<tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Эмблема</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">

</td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Фотография экипажа</th></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">

Сидят Сергей Крикалёв (слева) и Нэнси Курье. Стоят (слева направо) Джерри Росс, Роберт Кабана, Фредрик Стеркоу, Джеймс Ньюман </td></tr> <tr><th colspan="2" cellspacing="0" cellpadding="2" style="background:#b0c4de; text-align: center">Связанные экспедиции</th></tr> <tr><td colspan="2">

Предыдущая	Следующая
STS-95	STS-96

</td></tr>

«Индевор» STS-88 — первая строительная миссия, выполненная НАСА по программе сборки Международной космической станции. Основной задачей миссии была доставка на орбиту американского модуля «Юнити» (Unity) с двумя стыковочными переходниками и пристыковка модуля «Юнити» к уже находящемуся в космосе российскому модулю «Заря». В грузовом отсеке шаттла находились также два демонстрационных спутника MightySat, а также аргентинский исследовательский спутник. Эти спутники были запущены после того, как экипаж шаттла закончил работы связанные с МКС, и шаттл отстыковался от станции. Полётное задание было успешно выполнено, в ходе полёта экипажем было осуществлено три выхода в открытый космос.

Экипаж

Роберт Кабана (Robert Cabana, 4-й космический полёт), командир экипажа
Фредерик Стеркоу (Frederick Sturckow, 1-й космический полёт), пилот
Нэнси Кэрри (Nancy Currie, 3), специалист полёта
Джерри Росс (Jerry Ross, 6), специалист полёта
Джеймс Ньюман (James Newman, 3), специалист полёта
Сергей Крикалёв (Россия, 4), специалист полёта

Сергей Крикалёв второй раз отправился в космос на американском шаттле. Первый полёт на шаттле «Дискавери» STS-60 Крикалёв совершил в 1994 году.

Выходы в открытый космос

Выход 1 — Росс и Ньюман
Цель: подключение силовых и информационных кабелей между модулями «Заря» и «Юнити»
Начало: 7 декабря 1998 — 22:10 UTC
Окончание: 8 декабря — 05:31 UTC
Продолжительность: 7 часов 21 минут

Это 1-й выход в космос связанный с МКС, 1-й выход по американской программе связанный с МКС. Это 5-й выход в космос Джерри Росса и 1-й выход Джеймса Ньюмена.

Выход 2 — Росс и Ньюман
Цель: подготовка модулей «Заря» и «Юнити» к совместному функционированию
Начало: 9 декабря 1998 — 20:33 UTC
Окончание: 10 декабря — 03:35 UTC
Продолжительность: 7 часов 02 минуты

Это 2-й выход в космос связанный с МКС, 2-й выход по американской программе связанный с МКС. Это 6-й выход в космос Джерри Росса и 2-й выход Джеймса Ньюмена.

Выход 3 — Росс и Ньюман
Цель: подготовка инструментов и оборудования для продолжения сборки МКС
Начало: 12 декабря 1998 — 20:33 UTC
Окончание: 13 декабря — 03:32 UTC
Продолжительность: 6 часов 59 минут

Это 3-й выход в космос связанный с МКС, 3-й выход по американской программе связанный с МКС. Это 7-й выход в космос Джерри Росса и 3-й выход Джеймса Ньюмена.

Подготовка к полёту

Первоначально старт миссии «Индевор» STS-88 планировался на 4 декабря 1997 года, но затем старт был перенесён на июль 1998 года, а позже на декабрь 1998 года. Связующий модуль Node 1, который был назван «Юнити» (Unitу) — это первый модуль созданный в США для международной космической станции и доставленный на орбиту американским шаттлом. Модуль «Юнити» представляет собой цилиндр с двумя стыковочными адаптерами. Один адаптер служит для стыковки с российским модулем «Заря», а второй адаптер служит для стыковки шаттлов

15 октября шаттл «Индевор» был перевезен из ангара в здание вертикальной сборки.
21 октября шаттл «Индевор» был вывезен из здания вертикальной сборки на стартовую площадку 39А.
23 ноября НАСА официально объявило дату и время старта шаттла «Индевор» STS-88 — 3 декабря 1998 года в 08:59 UTC (3:59 a. m. EST).

3 декабря Первая попытка старта, предпринятая 3 декабря, была прервана. За четыре минуты до момента старта датчики показали падение давления в гидравлической системе шаттла. Старт был отменён и перенесён на сутки.

Полёт

4 декабря (Старт и первый день полёта)

4 декабря шаттл «Индевор» STS-88 успешно стартовал. После того как астронавты заняли свои места в кабине, в 06:10 UTC был закрыт люк. 4 декабря в 08:35:34 шаттл «Индевор» STS-88 успешно стартовал.

Во время старта российский модуль «Заря», который находился на орбите с 20 ноября, совершил уже 222 витка вокруг Земли. По сообщениям российского центра управления полётом, все системы модуля «Заря» исправны, за исключением одной из шести систем подзарядки батарей. Среди полезных грузов, которые «Индевор» доставил на орбиту, были и запасные части для неисправной системы подзарядки.

Примерно через полчаса, после выхода на орбиту был открыт грузовой отсек шаттла. «Индевор» находился на расстоянии в 25.000 км от модуля «Заря» и сокращал это расстояние на 1000 км после каждого витка вокруг Земли.

В 14:21 UTC для экипажа начался период сна (отбой).

4 — 5 декабря (второй день полёта)

Подъём ото сна в 21:36 UTC (04.12)

Астронавты проверяли работоспособность робота-манипулятора и готовили скафандры для выходов в открытый космос.

Отбой в 11:36 UTC (05.12)

5 — 6 декабря (третий день полёта)

Подъём ото сна в 19:36 UTC (05.12)

В 23:45 UTC, с помощью робота-манипулятора, которым управляла Нэнси Курье, из грузового отсека шаттла был поднят модуль «Юнити», вес которого 12,8 тонн. Затем «Юнити» был подведён к стыковочному узлу шаттла. Когда стыковочный адаптер (PMA-2) «Юнити» был в нескольких дюймах от стыковочного узла шаттла, командир «Индевора» Роберт Кабана включил двигатель и шаттл состыковался с модулем «Юнити». Через некоторое время было выровнено давление между стыковочным адаптером «Юнити» и кабиной шаттла, а затем был открыт люк между шаттлом и стыковочным адаптером «Юнити». Люк между стыковочным адаптером и собственно модулем «Юнити» оставался закрытым.

Шаттл продолжал приближаться к модулю «Заря», который находился на расстоянии около 12.000 км от него.

Отбой в 09:36 UTC (06.12)

6 — 7 декабря (четвёртый день полёта)

Подъём ото сна в 16:36 UTC (06.12) Шаттл «Индевор» приблизился к модулю «Заря». Когда модуль «Заря» был примерно в трёх метрах от шаттла, в 23:47 UTC, он был захвачен роботом-манипулятором и в 02:07 UTC (7 декабря) подведён к противоположному стыковочному адаптеру модуля «Юнити» (PMA-1). Роберт Кабана включил двигатель и состыковал адаптер модуля «Юнити» с модулем «Заря». В 02:48 UTC (7 декабря) сработал стыковочный механизм и оба модуля были стянуты и образовали одну связанную общую конструкцию. Эта конструкция возвышалась на 23 метра над грузовым отсеком шаттла, вес этой конструкции составил 35 тонн. С помощью камеры, установленной на роботе-манипуляторе, Нэнси Курье осмотрела антенны системы стыковки модуля «Заря», которые не были полностью раскрыты в автоматическом режиме. Позже астронавты Росс и Ньюман во время выхода в открытый космос полностью раскрыли эти антенны.

Отбой в 09:36 UTC (07.12)

7 — 8 декабря (пятый день полёта, первый выход в открытый космос)

Подъём ото сна в 17:41 UTC (07.12)

7 декабря астронавты Джерри Росс и Джеймс Ньюман осуществили первый выход в открытый космос. Выход начался в 22:10 UTC и закончился в 05:31 UTC (8 декабря). Для передвижения в открытом космосе вдоль станции, Росс и Ньюман использовали робот-манипулятор шаттла, которым управляла астронавт Нэнси Курье. Во время выхода астронавты подключили силовые и информационные кабели между российским модулем «Заря» и американским «Юнити», в общей сложности астронавты установили около 40 соединений. Росс и Ньюман также установили поручни на внешней поверхности станции. Эти поручни будут использоваться астронавтами для передвижения вокруг станции во время следующих выходов в открытый космос.

После того как астронавты соединили цепи электропитания между модулями «Заря» и «Юнити», по команде переданной из российского центра управления полётом, были активированы преобразователи напряжения, через которые модуль «Юнити» был подключен к цепям электропитания модуля «Заря». В американском центре управления полётом наблюдали как в 03:49 UTC (8 декабря) включились и ожили системы модуля «Юнити». Перед завершением первого выхода в космос Джерри Росс снял термозащитную крышку с модуля «Юнити», так как система управления модуля начала самостоятельно контролировать тепловой режим. Джеймс Ньюман проверял установку антенн системы стыковки на модуле «Заря».

Во время этого выхода, Джерри Росс установил новый, для американских астронавтов, рекорд суммарной продолжительности пребывания в открытом космосе. Это был пятый выход в открытый космос Джерри Росса. Его общее время пребывания в открытом космосе составило 30 часов и 8 минут. До этого времени этот рекорд (29 часов 41 минут) принадлежал астронавту Томасу Аккерсу, который совершил пять выходов в открытый космос во время полётов «Индевор» STS-49 и «Индевор» STS-61. Пилот шаттла Рик Стеркоу ассистировал астронавтам, работавшим в открытом космосе.

Отбой в 09:36 UTC (08.12)

8 — 9 декабря (шестой день полёта)

Подъём ото сна в 18:06 UTC (08.12)

В этот день экипаж имел больше времени для отдыха, после напряжённой работы в предыдущие дни. Астронавты проводили подготовку к следующему выходу в открытый космос и открытию люков в МКС, состоящую из двух модулей: «Заря» и «Юнити». Была проведена коррекция орбиты комплекса шаттл — МКС. Высота орбиты была увеличена на 8 км и составила почти 400 км.

Отбой в 08:36 UTC (09.12)

9 — 10 декабря (седьмой день полёта, второй выход в открытый космос)

Подъём ото сна в 16:36 UTC (09.12)

9 декабря в 20:33 UTC астронавты Джерри Росс и Джеймс Ньюман начали второй выход в открытый космос. Второй выход продолжался 7 часов и 2 минуты и закончился в 03:35 UTC (10 декабря). Во время второго выхода в открытый космос Джерри Росс и Джеймс Ньюман убрали с модуля «Юнити» крепления, с помощью которых он был закреплён в грузовом отсеке шаттла. Кроме того, астронавты установили и подключили множество антенн систем связи и коммуникации. Затем астронавты полностью раскрыли антенну системы автоматической стыковки на российском модуле «Заря». Ранее эту антенну не удалось раскрыть автоматически. В заключении Росс и Ньюман активировали систему электропитания между модулями «Заря» и «Юнити».

Отбой в 08:36 UTC (10.12)

10 — 11 декабря (восьмой день полёта)

Подъём ото сна в 16:41 UTC (10.12)

Чтобы попасть в станцию, астронавтам пришлось открыть шесть люков:

между кабиной шаттла и стыковочным узлом шаттла
между стыковочным узлом шаттла и стыковочным адаптером 1
между стыковочным адаптером 1 и модулем «Юнити»
между модулем «Юнити» и стыковочным адаптером 2
между стыковочным адаптером 2 и стыковочным узлом модуля «Заря»
между стыковочным узлом модуля «Заря» и модулем «Заря».

В 19:55 UTC был открыт люк в модуль «Юнити» и Кабана и Крикалёв, как представители США и России, вошли внутрь станции, в модуль «Юнити». Они стали первыми космонавтами, вошедшими в создаваемую Международную космическую станцию. В 21:12 был открыт люк между модулями «Юнити» и «Заря» и космонавты впервые вошли внутрь российского модуля, который находился на орбите с 20 ноября. Впервые в этот момент Международная космическая станция стала обитаемой. Внутри станции астронавты приводили системы станции в рабочее состояние. Крикалёв и Курье заменили неработающий блок перезарядки одной из батарей модуля «Заря».

Отбой в 08:36 UTC (11.12)

11 — 12 декабря (девятый день полёта)

Подъём ото сна в 16:36 UTC (11.12)

Астронавты продолжали работы по активации систем станции и удалению транспортных креплений внутри станции. Включали системы освещения и вентиляции, а также переносили материалы и оборудование из шаттла в станцию.

В 22:41 UTC (11 декабря) командир экипажа Роберт Кабана и российский космонавт Сергей Крикалёв закрыли люк в модуль «Заря». В 00:26 UTC (12 декабря) был закрыт люк в модулю «Юнити». Таким образом, Международная космическая станции была впервые обитаемой в течение 28,5 часов.

Отбой в 08:36 UTC (12.12)

12 — 13 декабря (десятый день полёта, третий выход в открытый космос)

Подъём ото сна в 16:36 UTC (12.12)

12 декабря 20:33 UTC астронавты Джерри Росс и Джеймс Ньюман начали третий выход в открытый космос. Третий выход продолжался 6 часов и 59 минут и закончился в 03:32 UTC (13 декабря). Во время третьего выхода в открытый космос Джерри Росс и Джеймс Ньюман укрепили на внешней поверхности модуля «Заря» инструменты, поручни и приспособления для крепления ног. Астронавты также провели фотосъёмку с различных позиций двух состыкованных между собой модулей — «Заря» и «Юнити».

В общей сложности, за три состоявшихся выхода, астронавты Росс и Ньюман провели 21 час и 22 минуты в открытом космосе. Джерри Росс в общей сложности за семь выходов провёл 44 часа и 9 минут в открытом космосе, больше чем какой-либо другой американский астронавт. Ньюман совершил 4 выхода, общей продолжительностью 28 часов и 27 минут.

Отбой в 08:36 UTC (13.12)

13 — 14 декабря (одиннадцатый день полёта)

Подъём ото сна в 16:36 UTC (13.12)

В 20:25 UTC произошла расстыковка шаттла и МКС. Шаттл отошёл от станции на примерно на 140 метров и совершил облёт станции.

В 04:31 UTC (14 декабря) из грузового отсека шаттла был поднят и выпущен аргентинский спутник — Argentine Satelite de Aplicaciones/Scientifico-A.

По сигналам управления из центра управления полётом станция была развёрнута так, что модуль «Юнити» был направлен вниз, на Землю, а модуль «Заря» — вверх, в космос. Станции было придано медленное вращения, 1 оборот за 30 минут, чтобы поддерживать благоприятный температурный режим.

Отбой в 09:36 UTC (14.12)

14 — 15 декабря (двенадцатый день полёта)

Подъём ото сна в 17:36 UTC (14.12)

Экипаж проводил подготовку к возвращению на Землю. Командир корабля Роберт Кабана и пилот Фредерик Стеркоу проверяли перед посадкой все системы шаттла.

В 02:09 UTC (15 декабря) выпущены в космос два демонстрационных спутника MightySat.

Отбой в 09:36 UTC (15.12)

15 — 16 декабря (тринадцатый день полёта)

Подъём ото сна в 17:36 UTC (15.12)

В 02:46 UTC (16 декабря) были включены двигатели на торможение. В 03:50, когда скорость шаттла снизилась до скорости звука, в районе места приземления был услышан звуковой удар.

В 03:54 UTC (16 декабря) шаттла «Индевор» приземлился. Продолжительность полёта составила 11 суток 19 часов 18 минут. Это была десятая в истории полётов шаттлов ночная посадка. Местное время в районе посадки — 22 часа 54 минут.

Итог

Миссия «Индевор» STS-88 завершилась успешно. Начата сборка на орбите Международной космической станции.

Напишите отзыв о статье "STS-88"

Ссылки

[space.kursknet.ru/cosmos/russian/machines/sh88.sht Информация о полете]
[spaceflight.nasa.gov/shuttle/archives/sts-88/ Страничка экспедиции на официальном сайте НАСА]
[science.ksc.nasa.gov/shuttle/missions/sts-88/mission-sts-88.html STS-88 (93)] (англ.)

Серия КА «Шаттл»
Предыдущий полёт: Дискавери STS-95	STS-88	Следующий полёт: Дискавери STS-96

Отрывок, характеризующий STS-88

Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.

В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.