Индекс автомобильных номеров Эстонии
Поделись знанием:
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
Регистрационный номерной знак Эстонии состоит из трех цифр и через пробел трех букв. Первая буква в номере обозначает регион в котором выдан регистрационный знак. После вступления Эстонии в Европейский союз в левой части знака располагается синий прямоугольник с символом ЕС и инициалы EST.
Содержание
История
До 1929 года единого стандарта автомобильных номеров не существовало — Эстония заимствовала принцип погубернской регистрации, действовавший в Российской империи. В каждой губернии существовал свой вид регистрационных знаков, отличавшихся в основном цветовой гаммой. В качестве номера автомобиля чаще всего выступало трёх-четырёхзначное число.
Первые единые эстонские автомобильные номера появились во время I Эстонской республики, в 1929 году.
В 1933 году вид номеров слегка изменился, а в 1938 ещё слегка модернизировался.
В 1940—1941 годах на территории Эстонии выдавались автономера советского образца, но латинописной серии ER.
В 1941—1944 годах территория Эстонии была оккупирована немецкими войсками и входила в Рейхскомиссариат Остланд. В этот период на территории выдавались номерные знаки рейхскомиссариата, начинающиеся с RO.
С 1944 по 1991 год на территории Эстонии вновь выдавались государственные регистрационные знаки СССР общереспубликанских серий, принадлежащих Эстонской ССР.
С 1991 года на территории Эстонии вновь начата выдача номерных знаков собственного стандарта, однако советские номера продолжали иметь законную силу.
С 1 июля 2001 года на территории Эстонии прекращено действие советских номеров.
В 2004 году, после вступления Эстонии в Европейский союз, в левой части номеров появилась синяя вертикальная полоса с флагом ЕС и автомобильным кодом Эстонии «EST», формат номеров остался без изменений.
Обозначения регионов на номерах
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
До 1995—1996 года первая буква обозначала регион регистрации транспортного средства:
- A, В и С — Таллин
- D — Вильяндимаа
- F — Пярнумаа
- G — Валгамаа
- H — Хийумаа
- I — Ида-Вирумаа исключая Нарва
- J — Йыгевамаа
- K — Сааремаа (K — Курессааре)
- L — Рапламаа
- M — Харьюмаа исключая Таллин
- N — Нарва
- O — Пылвамаа
- P — Ярвамаа
- R — Ляэне-Вирумаа
- S — Ляэнемаа
- T — Тартумаа
- V — Вырумаа.
После 1996 года буквенное обозначение сохранилось лишь для Таллинна и Тартумаа, в остальных уездах действует обозначение "М".
Коды стран на дипломатических номерах
| Код | Страна |
|---|---|
| 10 |  Швеция
|
| 11 |  Германия
|
| 12 |  Исландия
|
| 13 |  Канада
|
| 14 |  Финляндия
|
| 15 |  Франция
|
| 16 |  Дания
|
| 17 |  Великобритания
|
| 18 |  Нидерланды
|
| 19 |  Италия
|
| 20 |  Австралия
|
| 21 |  Норвегия
|
| 22 | ? |
| 23 |  Венгрия
|
| 24 |  Испания
|
| 25 |  Латвия
|
| 26 |  Новая Зеландия
|
| 27 |  Австрия
|
| 28 |  Россия
|
| 29 |  Литва
|
| 30 |  США
|
| 31 | ? |
| 32 | ? |
| 33 |  Китай
|
| 34 |  Польша
|
| 39 |  Грузия
|
| 43 |  Азербайджан
|
| 49 |  Евросоюз
|
| 50 | Северный совет и Совет министров северных стран |
| 52 | ? |
Типы выдаваемых номеров
- Общий — выдаётся легковому, грузовому транспорту и автобусам независимо от формы собственности, формат: «три цифры три буквы». C 2010 года в переменной части регулярных номерных знаков не используются гласные буквы (A, E, I, O, U, Y).
- Индивидуальный. Владелец автомобиля по желанию может заказать себе индивидуальный номер с произвольным сочетанием букв и цифр. Основное требование — номер должен содержать как минимум букву и цифру, максимальное число символов в номере не должно превышать семи, включая пробелы. Индивидуальный номер выдаётся за дополнительную плату. Существует 2 вида индивидуальных номеров: «заказная серия» и полностью индивидуальный номер. Заказная серия — это произвольное сочетание цифр и букв, не нарушающее формата (например, «666 USA»); по состоянию на 2016 год такой номер стоит 470 евро. Индивидуальный номер — номер с абсолютно произвольным сочетанием букв и цифр (например, «RUSSIA7»); такие номера, конечно, интереснее, но стоят в 4 раза дороже заказных серий.
- Дилерские номера для тест-драйва. Первое время дилерские номера были того же формата, что и обычные, но выполнялись белыми символами на зелёном фоне. Просуществовали такие номера недолго и уже в середине 1990-х годов были заменены номером текущего стандарта, формат: PROOV и четыре цифры, цветовая гамма — как у обычных номеров. Для автомобилей американского и японского производств существует двухрядное исполнение номерного знака: в верхнем ряду располагается слово «PROOV», в нижнем — цифры.
- Для автомобилей с американским стандартом номерных знаков, формат: «две цифры три буквы», первая буква всегда Z (при заказе серии можно выбрать любое сочетание букв), пластина номера короче, но шире.
- Для автомобилей, зарегистрированных иностранными гражданами, формат: «три цифры три буквы», первые две буквы всегда EE, выполняется чёрными символами на жёлтом фоне. Для автомобилей американского производства применяется сокращённый формат, число цифр в нём на одну меньше, буквосочетание чаще всего EEZ. На текущий момент, данный вид знака выдаётся в крайне редких случаях.
- Для прицепов. До 2009 года формат прицепных номеров был «три цифры две буквы», в 2009—2010 году на прицепы стали выдавать автомобильные номера американского стандарта (первая буква была H, последняя — Z), с 2010 года формат прицепных номеров совпадает с автомобильными, первая буква номера — Y.
- Мотоциклетный. До 2001 года мотоциклетные номера были двухрядные, сверху располагались три цифры, снизу — две буквы, форма пластины — вытянутый по вертикали прямоугольник. В 2001 году формат был сменён на однорядный «две цифры две буквы». Как на автомобили, на мотоциклы можно заказать индивидуальный номер.
- Для мопедов, формат: «три цифры буква», выполняется чёрными символами на зелёном (ранее — салатовом) фоне, введён с 1 июля 2011 года.
- Дипломатический, выдаётся с 1995 года. Формат: «две буквы четыре цифры» (до 1996 года первая цифра печаталась слитно с буквами) или «три буквы три цифры», выполняется белыми символами на голубом фоне. Первый формат используется для автомобилей сотрудников посольств (первые две буквы CD) или техперсонала (первые две буквы AT), второй формат используется только на личных автомобилях послов и консулов, буквы обязательно CMD. Первые две цифры в обоих номерах — код страны. Для автомобилей американского производства применяются сокращённые форматы, число цифр в них на одну меньше.
- Транзитный, формат: «две буквы — четыре цифры» (для автомобилей, в исключительных случаях — для прицепов) или «две буквы — три цифры» (для прицепов, тракторов, мотоциклов и мопедов), выполняются красными символами на белом фоне.
- Военный, формат совпадает с форматом общего, прицепного, мотоциклетного или тракторного номеров (в зависимости от типа зарегистрированного транспортного средства), но выполняются белыми символами на чёрном фоне; синяя полоса с флагом ЕС и кодом Эстонии отсутствует. Для автомобилей также предусмотрен «американский» вариант, а с 2013 года — и двухрядный вариант номера.
- Для тракторов и тракторных прицепов. В 1991—1992 годах существовал переходный вариант номера: форма пластин, формат номеров и даже серии полностью повторяли последний советский стандарт, но при этом использовались латинские буквы. В 1992 году обоим номерам придали квадратную форму и увеличили шрифт, оставив форматы («четыре цифры в верхнем ряду, две буквы — в нижнем» для тракторов и обратный формат — для тракторных прицепов). С 2004 года на номерах появилась синяя полоса с флагом Евросоюза и кодом «EST», поменялись и серии — теперь на трактора стали выдавать серии ТА и ТЕ, а на прицепы — TN. В 2009 году отдельный формат для тракторных прицепов был отменён, вся сельхозтехника и прицепы к ней теперь регистрируются номерами тракторного формата серии TH, тогда же ввели однорядную разновидность тракторного номера в формате «четыре цифры две буквы».
- Номера ретро-техники. На старые автомобили и мотоциклы можно получить свой вид номерных знаков: выполняются белыми символами на чёрном фоне, форматы — буква М и три цифры для мотоциклов, буква А и три или четыре цифры для автомобилей. До октября 2008 года на номерах помещался прямоугольник с евросимволикой, после октября 2008 года его перестали помещать на номерной знак. На такие номера также имеется возможность купить заказную серию, но не индивидуальный номер.
- Номера спортивных автомобилей. Формат номера: «SP четыре цифры», слева — синий прямоугольник с евросимволикой, выполняется белыми символами на красном фоне, введён в 2009 году. Спереди номер наклеивается и имеет меньше размер чем задний номер, а задний имеет стандартную форму и металлическое основание.
- Президентский номер. Представляет собой белую пластину с нарисованным посередине гербом Эстонии.
  
|
 
|
 ]
|
 
|
 
|
|
| Автомобильные номера | Номера мотоциклов (сверху) и мопедов (снизу) | Прицепной номер до 2009 года (сверху) и современный (снизу) | Тракторные номера | Номера ретромобилей и ретро-мотоциклов | Номер для спортивного автомобиля |
 
|
|
   
|
 
|
|
|
| Транзитные номера | Дилерский автомобильный номер | Дипломатические автомобильные номера | Военные номера | Автомобильный номер иностранных граждан | Автомобильный номер Президента Эстонии |
Номерные знаки до 1940 года
Единые номера в Эстонии появились в 1929 году. Номер представлял собой чёрную табличку, на которой белым цветом было написано буквенное обозначение региона, дефис и цифры (до четырёх). Военные номера имели белую табличку и первой букву К (Kaitseministeerium).
В 1933 году вид номеров слегка изменился, на них в левом верхнем углу начали проставлять последние две цифры года выдачи, а под ним — печать Эстонской республики. Также от чётности/нечётности года зависел фон номерного знака: чётные года — белый, нечётные — чёрный.
В 1938 году год выдачи номера стали писать над дефисом. Тогда же появились «дилерские» номера, отличавшиеся от регулярных номеров красным цветом букв и цифр.
Обозначения регионов на номерах
Региональные обозначения не совпадают с современными, а соответствуют административно-территориальному делению Эстонии в период 1918—1940 годов:
- A — Таллин
- B — Тарту
- E — Нарва
- H — Харьюмаа исключая Таллин
- J — Ярвамаа
- K — Вооружённые силы
- L — Ляэнемаа (включая острова Хийюмаа и Вормси)
- N — Петсери (ныне Печорский район Псковской области)
- O — Вырумаа
- P — Пярнумаа
- R — Валгамаа
- S — Сааремаа
- T — Тартумаа
- U — Вирумаа
- V — Вильяндимаа
Напишите отзыв о статье "Индекс автомобильных номеров Эстонии"
Примечания
См. также
Ссылки
- [www.mnt.ee/ Официальный сайт Департамента шоссейных дорог Эстонии]
- [www.platepie.com/eesti/eesti.htm Сайт истории и современности эстонских номерных знаков]
- [www.riigiteataja.ee/aktilisa/1021/2201/1015/MKM49_lisa3.pdf Приложение к закону о транспорте]
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Индекс автомобильных номеров Эстонии
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
