Индже
Поделись знанием:
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
| Уезд
Индже
인제군 麟蹄郡
|
Индже́ (кор. 인제군?, 麟蹄郡?, Inje-gun) — уезд в провинции Канвондо, Южная Корея.
Содержание
История
В эпоху Трёх царств на территории современного Индже находился район Чоджок (Чоджокхён), входящий в состав государства Когурё. Первое упоминание об Чоджоке относится к 37 году до н. э. После того, как эти земли отошли под контроль Силла, название было изменено на Хвидже (Хвиджехён). Хвидже просуществовал до конца XIX века, после чего, в 1895 году, название было изменено на Индже. 4 августа 1896 года Индже был присвоен статус уезда (кун). В октябре 1906 года в состав Индже вошёл Киринмён, район уезда Чхунчхон. В состав Киринмён также вошли районы Нэмён и Нэсамни, ранее входившие в состав уезда Каннын. 17 ноября 1954 года состоялось очередное увеличение площади Индже — в его состав были включены Хэанмён, ранее входивший в уезд Янгу и Синнаммён, ранее входивший в уезд Хончхон.[1]
География
Индже расположен в северной гористой части провинции Канвондо. Граничит с Сокчхо, Янъяном и Косоном на востоке, Хончхоном на юге и Янгу на западе. На севере граница проходит по Демилитаризованной зоне, отделяющей Южную Корею от КНДР. Протяжённость уезда с севера на юг составляет 72,1 км, с запада на восток — 51,5 км 90 % территории, занимаемом уездом, покрыто лесами. Местность преимущественно гористая, в Индже находятся 20 гор высотой более 800 метров. Для сельского хозяйства земля малопригодна, только 5 % территории используется под нужды сельского хозяйства.[1]
Административное деление
Индже административно делится на 1 ып и 5 мён:[2]
| Название | Хангыль | Площадь, км² | Население, чел | Внутреннее деление |
|---|---|---|---|---|
| Инджеып | 인제읍 | 315,22 | 9 729 | 11 ри |
| Киринмён | 기린면 | 275,24 | 5 136 | 5 ри |
| Наммён | 남면 | 243,35 | 4 282 | 12 ри |
| Пукмён | 북면 | 349,05 | 8 550 | 17 ри |
| Саннаммён | 상남면 | 197,78 | 1 791 | 4 ри |
| Сохвамён | 서화면 | 265,22 | 3 410 | 5 ри |
Культура
В Индже проходит ряд фестивалей:
- Фестиваль подлёдной рыбалки — проходит на крупнейшем пресноводном озере региона, Соянхо, в зимнее время. Во время фестиваля проводятся различные конкурсы и игры, такие как боулинг на льду, ледовый футбол и т. д.
- Фестиваль экстремальных видов спорта — проходит ежегодно в начале августа. В программе фестиваля соревнования по мотокроссу, рафтингу, маунтинбайку, параглайдингу и другим экстремальным видам спорта.
- Фольклорный фестиваль Хапкан — проходит ежегодно в начале октября и посвящён традиционной корейской культуре. Проводятся театрализованные шествия, разыгрываются древнекорейские ритуалы, выступают фольклорные коллективы.[1]
Туризм и достопримечательности
Природные:
- Пик Тэчхонсан — высочайшая вершина гор Сораксан (1708 м). Проложено несколько туристических маршрутов.
- Драконья топь на горе Тэамсан. Болото на горе Тэамсан охраняется государством из-за своей уникальной природы. Оно расположено на высоте 1280 м и является высочайшим в стране. В 1977 году Южная Корея присоединилась к Рамсарскому договору (англ. Ramsar Agreement) о сохранении водно-болотных угодий. Драконья топь вошла в охранный список этого договора от Южной Кореи под первым номером.
- Водопад Тэсын — является одним из крупнейших в стране (высота 88 м). Окрестности водопада служили летней резиденцией ванов династии Чосон.
- Долина в районе Пукмён. С корейского языка её название переводится как «Долина купален двенадцати ангелов». В этой долине находится каскад водопадов и небольших озёр. Общая высота каскада — 84 м. Известные корейские поэты, например Ли Ынсан, воспевали красоту этой долины.
- Минеральные источники Пандон. По легенде их обнаружил более 300 лет назад местный крестьянин. Он бродил здесь в поисках корня женьшеня. После продолжительных поисков он нашён огромный корень и, когда выдернул его, из земли забил источник.
- Долина Нэринчхон — через эту долину протекает множество быстрых горных речек, поэтому это место популярно среди любителей рафтинга.
Исторические:
- Главное историческое место в уезде — буддийский монастырь VII века Пэктамса.
- Павильон Хапганджон. Был построен в начале XVII века в конфуцианских традициях. Принадлежал местной конфуцианской школе.[1]
Символы
- Цветок: королевская азалия — символизирует человечность и энергичность.
- Дерево: тисовое дерево — символизирует терпение и непрерывный прогресс.
- Птица: белый голубь — символизирует мудрость и доброжелательность.
- Маскот: выдра Судари — символизирует чистую природу.
Напишите отзыв о статье "Индже"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.inje.go.kr/ Информация с официального сайта уезда.] (англ.). Проверено 23 декабря 2009. [www.webcitation.org/69gnBXdQT Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
- ↑ [www.encyber.com/search_w/ctdetail.php?gs=ws&gd=&cd=&d=&k=&inqr=&indme=&p=1&q=%C0%CE%C1%A6%B1%BA&masterno=129630&contentno=129630 Административное деление Индже.] (кор.). Проверено 23 декабря 2009. [www.webcitation.org/69gnCFR0F Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
Ссылки
- [www.inje.go.kr/ Официальный сайт уезда] (кор.)
- [wiki.galbijim.com/Inje Страница уезда в вики-энциклопедии Galbijim] (англ.)
- [russian.visitkorea.or.kr/rus/SI/SI_RU_3_1_1_1_1.jsp?areaCode=32,10 Достопримечательности Индже]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Индже
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
