Индо-маврикийцы

Индо-маврикийцы (англ. Indo-Mauritians) — в государстве Маврикий народ, являющийся потомками выходцев из Индии; представляет собой самую многочисленную часть населения страны; его численность достигает 740 тыс. человек.

Среди индомаврикийцев преобладают бихарцы, хиндустанцы, синдхи и гуджаратцы. Большая часть индо-маврикийцев, около 72 % — исповедует индуизм, 23 % исповедуют ислам, остальные 5 % — другие религии, в основном католическую. Наиболее крупным и процветающим сообществом в Маврикии является индо-маврикийское, в значительной степени сформированное из импортированного кабального труда в период с 1835 по 1870 годы. (Allen P.M. 2001:692)

История

В периоды 1834—1907 и 1922—1923 годов в общей сложности 450 тыс. предков индо-маврикийцев были ввезены на Маврикий, из которых 160 тыс. вернулись назад. Большую часть — 60 % — составляли жители Бихара и современного штата Уттар-Прадеш, 33 % — тамилы и телугу, 7 % — маратхи.

Культура

Индо-маврикийцы стараются не смешиваться с другими народами, придерживаясь своей традиционной культуры.

Язык

Самым распространенными языками индо-маврикийцев являются языки Северной Индии: хинди и бходжпури. Для трети индо-маврикийцев они считаются родными, и ещё треть свободно владеет языками. Помимо индийских языков, в обиходе индо-маврикийцев присутствует язык местного происхождения — франко-креольский (креоль). Более образованные представители народа также говорят на французском и английском языках, в силу того что, начиная с XVIII века, остров был французской, а затем английской колонией.

Быт

Для общественного быта индуистов особенно характерны социально-религиозные организации — баитка. Они играют очень важную роль в жизни крестьян — большинства индусов острова (80%).

У горожан-индийцев преобладают мусульмане, чьим главным занятием является торговля. Традиционное для индо-маврикийцев жилище — квадратное , одно- и двухкамерное — жители сооружают его из дерева и кроют травой, листьями пальм или жестью.

Мужчины практически не носят традиционную одежду,т.к. она вышла из употребления. Женщины (прежде всего, у крестьянки) носят длинные юбки, кофточки и шарфы. Сари используется женщинами лишь в качестве праздничного наряда. В еде у индо-маврикийцев сохранился индийский рацион, в котором чаще всего можно встретить овощи и бобовые. Многие индийские блюда составляют часть общемаврикийского рациона.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Литература

• Allen P.M. [Rev.:] Allen R.B. Slaves, Freedman, and Indentured Laborers and Colonial Mauritius (African Studies Series, number 99). New York: Cambridge University Press,1999. // The American historical review, Vol. 106, No. 2 (Apr., 2001), pp. 691-692

Ссылки

• Страны и народы. Африка. Восточная и Южная Африка, М., «Мысль», 1981.

Отрывок, характеризующий Индо-маврикийцы

Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.