Индуизм в Южно-Африканской Республике

Индуизм является третьей по числу последователей религией в ЮАР после христианства и ислама. Исторически, большинство южноафриканских индуистов проживали в провинции Квазулу-Натал, но в настоящее время значительное количество индуистов можно также встретить в Гаутенге. Согласно переписи населения 2001 года, в ЮАР насчитывалось 551 669 индуистов, что составляло 1,22 % населения страны.

История распространения

После того, как в начале XIX века рабство было отменено на всей территории Британской империи, фермеры начали испытывать нужду в дешёвой рабочей силе. Чтобы решить эту проблему, британцы позволили нанимать рабочих из других частей империи по контракту. В результате, Южная Африка испытала наплыв большого количества наёмных рабочих из Британской Индии. Работодатели заключали с наёмными работниками контракты на четыре года, по прошествии которых они должны были вернуться назад в Индию. Однако, так как уровень жизни в Африке был заметно выше, а обратное путешествие многим было не по карману, большинство рабочих осели на своей новой родине.

Основными регионами расселения индийцев стали Натал и Трансвааль. В Натале главным занятием индийских закантрактованных рабочих являлась работа на плантациях сахарного тростника. Особенностью формирования индийской общины в Южной Африке и её религиозной жизни являлось то, что в число мигрантов входили представители нескольких каст и этнических общностей, являвшихся выходцами из различных регионов и областей Индии. К низшим кастам принадлежали, как правило, законтрактованные рабочие из Южной Индии — тамилы и телугу, до сих пор составляющие 2/3 граждан ЮАР индийского происхождения. Вслед за торговцами и законтрактованными слугами в Натале появились брахманы, что способствовало сохранению и поддержанию религиозных традиций индуизма в Южной Африке. Практика приглашения священнослужителей из Южной Индии сохраняется вплоть до настоящего времени.

Особенности индуизма в ЮАР

Особенностью развития индусской общины было постепенное разрушение кастовых ограничений и перегородок, которые уже не могли поддерживаться в Южной Африке в той форме, как они присутствовали в Индии. Для индийской общины ЮАР главными являются религиозные и этнические признаки, а не кастовая принадлежность. Индуистские культы в ЮАР представлены, прежде всего, тремя основными направлениями в индуизме — шиваизм, вайшнавизм и шактизм. Трудности с получением земли под храмовое строительство и недостаток финансовых средств способствовали тому, что в индуистских храмах Южной Африки часто в равной степени одновременно представлены культы всех трёх божеств (Вишну, Шива и Шакти), что является серьёзным отклонением от норм, принятых в Индии.

Религиозная жизнь индийцев Южной Африки долгое время была сосредоточена главным образом внутри семьи. Главную роль играли ритуалы, связанные с рождением, достижением зрелости, свадьбой и похоронами. В настоящее время их религиозная жизнь приобретает более открытый характер. Индийские религиозные праздники выливаются в большие, красочные и шумные уличные шествия.

В ЮАР действует несколько религиозных и национально-культурных обществ, задачей которых является сохранение и поддержание этнической и религиозной идентичности индийцев: Федерация тамилов Южной Африки, Тамильское ведийское общество Натала и др. Среди индийцев Южной Африки также получили распространение реформистские направления в индуизме, которые представлены следующими организациями: Центр Рамакришны, Общество божественной жизни, Арья-самадж и т. д. Для координации действия и объединения усилий всех направлений и представителей индуистской общины ещё в 1912 г. была образована Хинду Маха Сабха Южной Африки. Эта организация и сейчас остается главным представителем индуистской общины в её отношениях с государством и другими религиозными и этническими общностями Южной Африки.

В Южной Африке большинство наёмных рабочих работали на плантациях сахарного тростника в провинции Натал. Именно поэтому в настоящее время абсолютное большинство южноафриканских индусов проживают в Квазулу-Натале. При этом индуистская община в этой провинции является одной из самых многочисленных за пределами Индии.

См. также

• Храм Радхи-Радханатхи в Дурбане
• Дурбанский университет

Литература

• Maxwell, Patrick; Diesel, Alleyn & Naidoo, Thillay (1995), [books.google.com/books?id=b8-glmO65Y0C&pg=PA177 "Hinduism in South Africa"], in Martin Prozesky, John De Gruchy, Living Faiths in South Africa, London: C. Hurst & Co., сс. 177-202, ISBN 1850652449, <books.google.com/books?id=b8-glmO65Y0C&pg=PA177> 
• Sooklal, Anil (1986), [books.google.com/books?id=yY8RAQAAIAAJ A Socio-Religious Study of the Hare Krishna Movement in South Africa], Durban: NERMIC, ISBN 0907995691, <books.google.com/books?id=yY8RAQAAIAAJ> 

Ссылки

• [www.sivananda.co.za Divine Life Society of South Africa]
• [hinduism.co.za South African site on Hinduism]
• [www.maharajgroup.co.za/ South African Hindu]
• [links.jstor.org/sici?sici=0022-4200%281982%2913%3A2%3C139%3AHASAH%3E2.0.CO%3B2-A Homogeneity and South African Hinduism] Journal of Religion in Africa, Vol. 13, Fasc. 2. (1982), pp. 139-149.

Отрывок, характеризующий Индуизм в Южно-Африканской Республике

Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.