Инини

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Территория Инини
фр. Territoire de L'Inini
Колония Франции

6 июня 1930 — 19 марта 1946



Флаг

Территория Инини обозначена зеленым цветом
Столица Сент-Эли (фр.)
Язык(и) французский
Денежная единица французский франк
Площадь 80 000 км²
Форма правления колониализм
К:Появились в 1930 годуК:Исчезли в 1946 году

Территория Инини (фр. Territoire de l'Inini) — французская колония, временно выделенная из состава Французской Гвианы в период 6 июня 1930 — 19 марта 1946 года. Столицей был посёлок Сент-Эли.

Инини занимала внутренние области Гвианы. Целью разделения Гвианы на две колонии было желание французских властей развивать внутренние регионы Гвианы вокруг нового административного центра, а также предотвратить дальнейшее скучивание населения в узкой прибрежной полосе колонии вокруг города Кайенна. В качестве рабочей силы сюда доставили 500 пленников из Аннама, которым предстояло построить железную дорогу, но из-за недофинансирования и тяжёлых условий труда экономического прорыва не получилось, хотя к 1941 году общее население колонии превысило 5 тысяч человек (не считая индейцев).

В 1930-х годах Франция также печатала почтовые марки с названием Инини.

В 1946 году Инини вновь вошёл в состав Французской Гвианы, ставшей заморским департаментом Франции, при этом территория сохраняла собственную администрацию до 1969 года.



См. также

Напишите отзыв о статье "Инини"

Отрывок, характеризующий Инини

– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.