Инклюзив

Инклюзи́в (фр. inclusif «включающий в себя» от лат. includo «включаю») — местоименная форма, выражающая включенность адресата речи в дейктическую сферу местоимения 1-го лица множественного числа (иногда — двойственного числа).

Инклюзив образует субкатегориальное значение в составе категории лица. Буквальное значение инклюзива — «мы (я) с тобой / с вами».

В грамматической системе инклюзив существует только в оппозиции с эксклюзивом, например в тамильском языке: 1-е лицо множ. числа инклюзивное nām — 1-е лицо множественного числа эксклюзивное yam.

Иногда различают ограниченный инклюзив (включающий только адресата) и общий инклюзив (включающий также третье лицо). Способы образования форм инклюзива различны по языкам (возможны как аффиксация, так и супплетивизм).

Инклюзив встречается в языках Центральной и Юго-восточной Азии, Океании, Австралии, Америки и Африки.

В некоторых языках (например, нигеро-конголезских) есть системы сложных форм инклюзива, образованных путём комбинации простых местоименных элементов, например в бамилеке (банджун): простые формы инклюзива — pə «мы с вами», pù «мы с тобой» (дуалис), сложные формы — pə-e «мы с вами и с ним», pə-a-pú «мы с вами и с ними», pù-e «мы с тобой и с ним», pù-a-pú «мы с тобой и с ними» (сложные формы в этих языках возможны, независимо от категории инклюзива, для всех лиц).

В языках, где нет морфологического инклюзива, его значение выражается лексически (словосочетанием, например, в русском языке «мы с вами» или «мы с тобой» в отличие от неопределенного «мы»).

Термин «инклюзивный» используется также в другом значении при описании семантики падежей (например, дательный инклюзивный падеж) и времен (см. перфект).

Другие значения

Термин «инклюзивный» используется также для описания совместного обучения здоровых детей и детей с ограниченными возможностями здоровья.

Литература

• Виноградов В. А. [tapemark.narod.ru/les/193a.html Инклюзив] // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: СЭ, 1990. — С. 193.
• Forchheimer P. The category of person in language. — B., 1953.

Отрывок, характеризующий Инклюзив

– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.