Инкоо
Муниципалитет
Показать/скрыть карты
|
И́нго[1] (швед. Ingå [ˈɪŋoː]) также И́нкоо (фин. Inkoo [ˈiŋkɔː]) — муниципалитет на юге Финляндии, в регионе Уусимаа в южной части Финляндии. Основан в 1335 году. Большинство населения (56 %) говорит на шведском, как в небольшом числе других муниципалитетов на южном и западном побережье Финляндии.
Содержание
География
Это один из муниципалитетов на юге страны. Административным центром является 4-м наиболее распространенных в южных районах Финляндии. Он находится всего в 60 км от центра Хельсинки, у северной части Финского залива. Площадь — 954,07 км² из которых 604,22 км² приходится на морскую поверхность. Побережье Инкоо сильно изрезано и скалисто, с многочисленными каменистыми островами, на которых расположена значительная часть из 2 000 домов отдыха.
Инго граничит с муниципалитетами Экенэс на западе, Карис на северо-западе, Лохья на севере и Сиунтио на северо-востоке.
История
Первые поселения датируются более 4 000 лет со времени отступления море после изостазии. Они становятся многочисленными в эпоху викингов, тогда же появляются первые упоминания о городе. Инге — имя собственное, его носил один из вождей первых поселенцев, которые назвали небольшой ручей в его честь, «Инге о» («о» обозначало маленькую речку в шведском и древнесеверном языках), то есть «ручей Инге».
Церковный приход был основан шведами после 1335, вокруг небольшой кирхи Св. Николая.
В 1944 году соседняя деревня Дегербю была отдана Советскому Союзу на 50 лет под военную базу Порккала возле Киркконумми, однако СССР покинул базу в 1956 году.
С конца 1970-х годов в город испытывает влияние агломерации с Хельсинки, соотношение шведскоязычных жителей с финноязычными меняется в пользу последних, поскольку большинство новых жителей, мигрировавших из финноязычных районов не говорит по-шведски. Эта тенденция ускоряется, и в настоящее время восточная окраина города расположена всего в 44 км от столицы.
Напишите отзыв о статье "Инкоо"
Примечания
- ↑ [loadmap.net/ru?qq=60.0555%2024.0962&z=13&s=-1&c=41&g=1 Топокарты Генштаба]
Ссылки
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Инкоо
– Что ж, садись! – сказал Долохов.– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
