Иннис, Гарольд Адамс

Гарольд Адамс Иннис
англ. Harold Adams Innis
Научная сфера:	экономика

Гарольд Адамс Иннис (англ. Harold Adams Innis, 5 ноября 1894, Гамильтон — 8 ноября 1952, Торонто) — канадский экономист («отец канадской экономической истории»), исследователь культуры и формирующей роли средств коммуникации.

Биография

Родился на отцовской ферме неподалеку от Гамильтона. Родители принадлежали к баптистам. Учился в Баптистском университете Мак-Мастера в Гамильтоне (1913—1918). Участвовал в первой мировой войне, был ранен. Защитил диссертацию в Чикагском университете (1920), где испытал влияние Джорджа Герберта Мида и Роберта Парка, а также познакомился с идеями Торстейна Веблена. Руководил отделом политической экономии Торонтского университета, был президентом Ассоциации экономической истории. Автор трудов по экономической истории Канады.

В 1945 году Иннис провел около месяца в СССР, посетив Москву и Ленинград. Он был приглашен участвовать в праздновании 220-й годовщины основания Российской Академии наук. Вернувшись на родину, Иннис написал очерк «Размышления о России (Reflections on Russia)», в котором сопоставляет советскую экономику с её главенством целей производства, предполагающих систему средств коммуникации, в высокой степени зависимую от государственной поддержки, с экономикой Запада с её упором на потреблении, зависимом от рекламы и других средств охвата как можно большего числа потребителей. Существующие в этой связи различия между советской и западной системами, согласно Иннису, значительно осложняют задачу достижения объединяющего их общественного мнения.

В 1940-е годы Иннис занялся исследованием воздействия средств коммуникаций на типологию общественного устройства и выживание цивилизаций, прежде всего "имперских". Эти работы Инниса («Империя и коммуникация», 1950; «Предвзятость в коммуникации», 1951) оказали воздействие на Эрика Хэвлока, Маршалла Маклуэна, Уолтера Онга и некоторых других теоретиков социально-культурной и исторической роли средств коммуникации.

Избранные труды

• A History of the Canadian Pacific Railway (1923)
• The Fur Trade in Canada: An Introduction to Canadian Economic History (1930)
• The Cod Fisheries: The History of an International Economy (1940)
• Empire and Communications (1950)
• The Bias of Communication (1951)
• The Strategy of Culture (1952)
• Changing Concepts of Time (1952)
• Essays in Canadian Economic History, edited by Mary Q. Innis (1956)
• The Idea File of Harold Adams Innis, edited by William Christian (1980)

Признание

Первый канадский учёный с международной репутацией. Почетный доктор университетов Нью-Брансуика, Мак-Мастера, Лаваля и Манитобы, университета Глазго. Президент Королевского общества Канады (1946). В его честь назван Иннис-колледж Торонтского университета и библиотека университета Мак-Мастера.

Литература

• Creighton D. Harold Adams Innis: Portrait of a Scholar. Toronto: University of Toronto Press, 1957
• Culture, communication, and dependency: the tradition of H.A. Innis/ William H. Melody a.o., eds. Norwood: Ablex Pub. Corp., 1981
• Havelock E. Harold A. Innis: a memoir (with a preface by H. Marshall McLuhan). Toronto: Harold Innis Foundation, 1982
• Kroker A. Technology and the Canadian Mind: Innis/McLuhan/Grant. Montreal: New World Perspectives, 1984
• Patterson G. History and Communications: Harold Innis, Marshall McLuhan, the Interpretation of History. Toronto: University of Toronto Press, 1990
• Stamps J. Unthinking Modernity: Innis, McLuhan and the Frankfurt School. Montreal: McGill-Queen’s University Press, 1995
• Acland C.R., Buxton W.J. Harold Innis in the New Century. Montreal & Kingston: McGill-Queen’s University Press, 1999
• Heyer P. Harold Innis. Lanham: Rowman & Littlefield, 2003
• Watson A.J. Marginal Man: The Dark Vision of Harold Innis. Toronto: University of Toronto Press, 2006

Ссылки

• [www.media-studies.ca/articles/innis.htm Теория коммуникаций Г.Инниса]  (англ.)
• [www.fifth-estate-online.co.uk/comment/haroldinnisandthepress.html Роль прессы в теории Г.Инниса]  (англ.)
• [www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/ekonomika_i_pravo/INNIS_HAROLD_ADAMS.html ИННИС, ХАРОЛД АДАМС] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [svarkhipov.narod.ru/pup/serg.htm Теория коммуникаций Г.Инниса]
• [svarkhipov.narod.ru/vipu/inn.htm о «Русском дневнике» Инниса]

Отрывок, характеризующий Иннис, Гарольд Адамс

«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.